Однажды в Америке
Шрифт:
— Ладно, давайте побыстрее, — сказал Менди и жестом приказал следовать за ним.
Мы начали петлять среди сваленных в кучи грузов. Похоже, Менди направлялся в определенную часть склада. Когда мы обогнули пирамиду из железных бочек, я остановился и чуть не потерял сознание. Да, это было здесь. В четырехугольнике из уложенных на полу досок находилась свежеприготовленная цементная смесь. Рядом стояла пустая железная бочка. Это и был ответ на мучивший меня вопрос, ответ ценой в шестьдесят четыре доллара. Теперь я знал, что со мной сделают. С пулей в башке меня оденут
Менди наклонился и с видом знатока попробовал пальцем качество раствора, а потом обратился к Бугаю:
— Добавь еще две лопаты песка.
Я зачарованно следил, как Бугай добавил две лопаты песка и начал тщательно перемешивать цементный раствор. Вдруг он остановился и, с улыбкой взглянув на меня, произнес:
— Последним, на кого мы надевали цементную рубашку, был кривоногий Вайнберг.
— Кто тебя спрашивает? — грубо сказал Менди. — Давай мешай. Делай это хорошенько. Я не люблю халтурной работы.
Мое нервное напряжение было слишком велико. Я чувствовал, что в любое мгновение могу не выдержать и сорваться. Теперь я знал, что люди чувствуют перед смертью. Они умирают сотни и сотни раз, прежде чем наконец умрут по-настоящему. Куда лучше умереть неожиданно, чем знать, когда ты должен умереть. Это отвратительно. Почему они так возятся? Боже мой, Боже, молю тебя, сделай что-нибудь.
Менди подал сигнал Меткому Майку. Майк достал револьвер сорок пятого калибра и надел на него глушитель. Менди с сочувствием спросил:
— Как ты предпочитаешь, Башка, в сердце или в голову?
— Куда ни стреляй, пуля все равно окажется в Башке! — заржал Бугай.
— Заткнись, он заслуживает уважения, — сказал Менди, свирепо глядя на Бугая. — Ну, Башка?
Во рту у меня пересохло, язык отнялся, и я не мог вымолвить ни слова.
— Ну, Башка? — терпеливо повторил вслед за Менди Майк.
У меня было такое ощущение, что он уже несколько суток стоит и смотрит на меня, сжимая в руке револьвер. Собрав все свои силы, я заставил себя поднять руку и коснулся ею лба. Да, я хотел, чтобы пуля попала в это место. Медленно, ох как медленно, целое столетие поднималась его рука с револьвером. Оружие с надетым на него глушителем выглядело огромным, как пушка. Его черный зрачок гипнотизировал меня. Его ствол, приставленный к моему лбу, казался холодным как лед и одновременно обжигал меня, как раскаленное железо. Словно сквозь толстый слой ваты, до меня донесся голос Майка:
— Эй, Менди!
— Что, Майк?
— Ты что, не позволишь Башке прочитать последнюю молитву? Разве он не имеет на это права?
— Да, ты прав, Майк, — сказал Менди и обратился ко мне: — Прости, Башка, я совсем забыл. Можешь прочесть молитву.
Я молча помотал головой.
— Тебе совсем нечего сказать? — вежливо спросил Менди. — Может быть, ты хочешь передать кому-нибудь прощальное послание?
Прощальное послание? Кому? У меня никого нет кроме Евы. Но как ей передать его? Если бы я смог это сделать, то у нее была бы возможность воспользоваться той сотней тысяч, которую я положил в банк. И может быть, она смогла бы найти этот призрачный миллион в чемоданах, который не удалось найти мне.
Внезапно мой мозг очнулся от оцепенения и начал напряженно работать. Да, если я сделаю это аккуратно и нигде не переиграю, то, по меньшей мере, смогу получить небольшую отсрочку и, может быть, сумею передать Еве несколько слов через Толстого Мои. Да, но я должен сделать это очень аккуратно. Я должен раздразнить их наживкой и ни в коем случае не переиграть. Их нельзя провести по дешевке.
Слабая надежда вернула к жизни мой язык. Я вновь обрел способность говорить.
— Да, — произнес я, — я хотел бы передать послание своему брату.
— Ладно, мы это сделаем. Что ты хочешь ему передать?
— Я хочу передать, где находятся мои деньги.
При слове «деньги» они переглянулись.
— Ладно, мы ему скажем. И где они? — спросил Менди. В его глазах загорелись жадные огоньки.
— Вы слышали о приказе Франка, когда он потребовал, чтобы все сняли свои деньги со счетов в банках?
— Да, — коротко ответил Менди.
— Так вот, Макс, Косой, Простак и я забрали свои деньги и сложили их в чемоданы.
— И ты наложил лапу на все? — напряженным голосом спросил Менди.
Я стыдливо опустил голову.
— Да, я присвоил все.
— Должно быть, это кругленькая сумма, да, Башка? — Меткий Майк заглянул мне в глаза с мечтательной улыбкой.
— Да, мы все были при деньгах, — уклончиво ответил я.
— Сколько? — прорычал, Бугай, вцепившись мне в волосы. Он чуть не свернул мне шею. Менди подскочил к нему, схватил за ухо и оттащил от меня. Изображая боль, я отпрянул назад и закричал:
— Я имею миллион долларов, которые надежно припрятаны в укромном месте! Но вам ни черта не достанется. Я вижу, что у вас на уме.
Менди в бешенстве посмотрел на Бугая.
— Я предупреждаю тебя в последний раз: не прикасайся к Башке! — Затем он обратился ко мне: — Давай все спокойно обсудим. — Он указал на стоящий в стороне ящик, и мы вдвоем присели на него. — Я могу сделать тебе предложение.
Я с трудом сдержался, чтобы не говорить слишком навязчиво и не разбудить в нем никаких подозрений.
— Не знаю. — Я пожал плечами. — Что за предложение?
— Половина этих денег — и я тебя отпускаю.
Я сыграл в простачка.
— Это стоящее предложение, Менди. А как-быть с этими? — Я кивнул в сторону двух его компаньонов, настороженно наблюдающих за нами.
— С ними я управлюсь, они выполняют мои приказы, — ответил Менди и громко крикнул: — Подойдите сюда! — Когда они подошли, он сказал: — Мы с Башкой заключили сделку. Он отдает нам половину денег и исчезает, сматывается из страны. Ну как, годится?
Он не ждал их ответа. Он смотрел на меня. Я кивнул.
— Никто ничего не узнает, — продолжил Менди. — Я доложу, что мы взяли тебя в оборот и сбросили на дно Гудзона.