Однажды в Древней Греции
Шрифт:
– Дикие нравы! – глядя на всё это, подмигнул Фидиппиду Зевс, скрывающийся среди смертных под личиной странствующего торговца лососиной.
Чуть позднее следом за Аполлоном на тучке снизошел бог Дионис в компании с удивительно трезвым Гименеем.
Молодые боги были представлены присутствующим как близкие родственники жениха.
– Кто вы такие, ребята? – радостно неслось из готовящейся вкусить многочисленные дармовые яства толпы. – Откуда вы взялись?
– Мы всемогущие боги! – отвечал улюлюкающей толпе улыбчивый Дионис. – Жених, покровитель высоких искусств. А этот весёлый жизнерадостный
И звонко хлопнув в ладоши Дионис сделал так что у каждого из обалдевших смертных в руках оказалось по заполненному до краёв кубку вина.
Замешательство длилось недолго, поскольку длинные эллинское носы мгновенно учуяли тонкий божественный аромат. Изумлённые возгласы моментально сменились жизнерадостным бульканьем.
– Итак, первый контакт, кажется, благополучно налажен! – удовлетворённо захихикал скромно держащийся в сторонке Громовержец.
Один лишь из многочисленный гостей не пил прекрасного вина, под шумок вылив его себе под ноги и звали этого без сомнения ужасного человека Лессалом. Сын плотника беспрепятственно проник на свадьбу с толпою каких-то непонятных ободранных жлобов, от которых к тому же весьма скверно пахло. Убогие от усталости едва держались на ногах.
Как стало ясно из обрывочных сумасбродных разговоров, прибыли эти голодранцы из далёкой Мизии, причём преодолевая столь немалый путь несли друг друга по очереди.
Оставалось загадкой, как весть о богатейшей свадьбе так быстро облетела всю Грецию, но ответ на сей вопрос не знал, пожалуй, даже сам Зевс, собственно, и придумавший сценарий всего этого комического балагана.
Лессал вынашивал самые чёрные планы в отношении людей лишивших его такого маленького и такого желанного смертного счастья. Сильные чувства боролись внутри могучего эллина. Хотелось одновременно скрутить шеи сразу всем обидчикам, но осуществить сие не выходило чисто физически и потому сын плотника мыслил более глобально, выдумывая наиболее изощренную и масштабную месть.
Пока строились жуткие чёрные планы лучезарный жених взял себе слово и смертные, расположившиеся за многочисленными заваленными всевозможными блюдами столами, поспешно притихли во всю таращась на златокудрого красавца.
Встав со своего почётного места, покровитель высоких искусств торжественно поднял над головой кубок, с неудовольствием отметив что кто-то под шумок успел его подменить. Вместо золотой ёмкости в руках Аполлон держал медную да ещё с приличной вмятиной на днище. Но близкое присутствие Зевса не позволяло устроить «родственничкам» будущей невесты тотальный разнос с дознанием, пытками и массовым сожжением виновных на жертвенном костре.
– Чем бы смертные не тешились… - тихо проговорил сидящий справа от отца невесты Гименей, понимающе перемигиваясь с Дионисом. – Лишь бы не грустили…
– О, прекрасная невеста… - так начал Аполлон, в точности воспроизводя заученный на память текст, сочинённый самим Громовержцем. – Зачем бежишь ты от меня словно невинная овечка, преследуемая матёрым волком…
Все присутствующие после этих странных слов изумленно уставились на жениха и, в особенности,
– В сценарии так и написано! – наклонившись к ошеломленным олимпийцам, сконфуженно пробормотал повелитель искусств. – Ведь Зевс отвечает за всё мифотворчество… Попробуй искази хотя бы одно слово…
И снова выпрямившись, Аполлон торжественно продолжил свою речь, опасливо глядя на одобрительно кивающего Зевса, весьма комфортно устроившегося за дальним столом среди наиболее ободранных «родственников» невесты.
– Словно трепетная голубка, спасающаяся от ненасытного орла, несешься ты сквозь облака в мои крепкие объятья! Ведь я не враг твой! Смотри, ты изранила свои прелестные маленькие ножки об острые шипы жестокого терновника. О, молю тебя, остановись же, наконец! Ведь я Аполлон, сын Громовержца, а не простой смертный безграмотный сын плотника…
Испуганная невеста быстренько заглянула под стол, рассматривая свои ноги, но никаких царапин там, понятно, не обнаружилось.
– Похоже, у бедняги путаются все мысли от счастья… - с пониманием заговорили гости. – Эк, приложило с непривычки! Видно очень невеста понравилась… любовь штука такая, плющит часто не по детски…
– Пусть же лавровый венок лишь из твоих рук украшает мою недостойную голову, - продолжал нести околесицу лучезарный жених. – Пусть и отныне осыпаешь ты своими поцелуями мою серебряную кифару и мой золотой колчан…
В этом месте, не сдержавшись, Дионис с Гименеем дружно захохотали, но увидав незаметно показывающего им кулак Зевса, быстро сделались снова очень серьезными.
– Пусть никогда не вянет, о лавр, твоя зелень! – горестно заламывая руки, выдал Аполлон. – Стой же до самого неба вечно зелёным! Фух.. ну и бред! Кажется, всё!!!
– Очень и очень интересно! – подал голос со своего места отец невесты. – Дружище, да вы в душе настоящий поэт. Какая образность, каков слог. Просто великолепно!
И Пеней яростно зааплодировал. Ничего не понимающие в происходящем гости дружно присоединились. Один лишь Лессал корчил из задних рядов злобные рожи, с ненавистью сверля взглядом наглого блондина.
– Ну есть уже мо-о-о-о-ожно или ещё нет?
– нетерпеливо донеслось с дальних столов.
– Можно! – разрешил Дионис и разговоры вокруг мгновенно смолкли, сменившись мерной работой добрых трёх сотен ненасытных античных челюстей.
***
После небольшого возлияния аккурат к вечеру обвенчал Гименей влюблённых согласно местным обычаям, посыпав им головы ячменем и овсом и вручив каждому в руки по огромному осиновому венику.
– Мы же со своей стороны… – заявил поднявшийся во весь рост Дионис, – решили внести небольшое дополнение к вашему славному и необычайно милому обычаю… Пусть эти ваши веники хорошенько пройдутся по спине бывшего жениха Дафны…
Лессал, уплетающий в этот самый момент за обе щеки сочную баранью ногу, резко подавился, истошно кашляя и плюясь во все стороны.
Мгновение и вокруг незадачливого бывшего жениха образовалось абсолютно пустое пространство. Почувствовав неладное, гости ловко рванули со своих мест, оставив после себя лишь перевёрнутые в беспорядке скамьи.