Однажды в Древней Греции
Шрифт:
– Так вы работаете в Критском цирке? – всё не унимался Миний, влюблено глядя на дородную кряжистую жрицу.
– Совершенно верно, – с набитым ртом кивал Зевс.
– А можно поинтересоваться, в качестве кого?
– По-моему, это очевидно.
– Простите, но только не мне…
– Я работаю в критском цирке женщиной с бородой!
– Ах, ну конечно же, как же я это сразу не догадался… А сколько, если не секрет, вам лет…
– Семнадцать, – не моргнув глазом, выдал Громовержец.
– О, вы совсем юны и,
– Вот это ты точно подметил, козлик… - хриплым басом подтвердил владыка олимпа, мощной рукою ломая пополам хорошо прожаренную телячью ляжку.
– И аппетит у вас отменный.
– Не жалуюсь…
Тем временем Фидиппид как угорелый носился по дворцу Миния, немало удивляя своим марафонским бегом многочисленных стражников, дежуривших у каждой двери.
Задание было совершенно сумасбродным, в стиле почти всех заданий Зевса. Окончательно отчаявшись, марафонец решил действовать грубо, но эффективно, бесцеремонно заглядывая в каждую попадающуюся на пути дверь и ещё больше изумляя застывших по стойке смирно стражей.
В десятой по счёту комнате оказался какой-то совершенно лысый субъект, делавший судя по замысловатой позе, лечебную зарядку голышом. Лысый незнакомец проворно подскочил к двери и больно схватив не успевшего отпрянуть бегуна за правое оттопыренное ухо тихо спросил:
– Как смеешь ты, недостойный раб, врываться в мои покои, когда я принимаю свою ежедневную воздушную ванну?
– Ой, больно… отпустите…
– Сейчас я тебе его вообще оторву…
– Не надо… пожалуйста…
– Мерзавец, наверно ты подглядывал в замочную скважину?
– Нет, что вы… просто я…
– Молчи, бесстыдник!
– Я слуга почётной гости царя Миния.
Лысый невероятно оживился:
– Ты имеешь в виду того старого ненормального бородатого мужика с накрашенными губами?
– Ага!
– Вот так совпадение… - и незнакомец тут же отпустил Фидиппида, задумчиво почёсывая впалую безволосую грудь, на которой синим цветом был вытатуирован эпичный храм с тремя куполами.
– А вы, собственно, кто такой? – спросил марафонец, поглаживая пылающее ухо.
– Я младший брат Миния, Тиний! – сообщил лысый. – Я и раньше знал, что мой старший братишка клинический идиот, но когда он притащил в царский дворец это бородатое чудовище… Кстати, кто это, если не секрет?
– Всемогущий Зевс, правитель Олимпа!
– О, даже так! И что ему здесь нужно, полагаю, весь этот дурацкий маскарад он устроил не без важной на то причины…
– Он хочет соблазнить прекрасных дочерей Миния! – выложил всё как на духу марафонец, чувствуя что голому лысому вполне можно доверять. – Всех трёх причём одновременно!
Услышав подобное откровение, Тиний оглушительно расхохотался:
– Соблазнить этих трёх ленивых толстух? Видно отважный мужик этот твой Зевс. Более капризных и балованных созданий, чем мои племянницы
– Покажите мне где их покои?
– с надеждой попросил Фидиппид.
– Покажу, но не просто так! – важно ответил Тиний. – Давно уже я лелею коварный план занять трон окончательно спятившего братишки. Но вот осуществить… то средств не хватает, то верных соратников… а порою просто боязно… сам понимаешь, Миний непредсказуем. И не только я страдаю от безумных выходок этого идиота, но и жители всего Орхомена тоже здорово мучаются. Видишь, эту татуировку?
Марафонец кивнул.
– Там три купола на храме. Они означают три года. Целых три года отсидел я на мраморных рудниках острова Тасос всего лишь за один короткий анекдот о самодуре старшем брате.
– Политический значит.
– Точно! – подтвердил Тиний. – Сел исключительно за убеждения.
– А тот анекдот не расскажешь?
– Пожалуй что и нет, уж больно он дерзок и метафоричен.
– А с покоями племянниц, как?
– Проще пареной репы. Они все в одной комнате живут, так что долго скакать по дворцу твоему любвеобильному хозяину не придётся. Если Зевс поможет мне со временем занять трон старшего братца, то я прямо сейчас отведу тебя к нужной двери.
– Я не вправе заключать с кем бы то ни было подобные сделки.
– А ты всё же попробуй…
– Ну хорошо, договорились. Под мою ответственность.
– В таком случае, идем.
***
Запыхавшийся Фидиппид вернулся к Зевсу как раз в тот момент, когда слегка охмелевший от выпитого Миний, пел дурным голосом только что сочинённую в честь прекрасной гостьи хвалебную оду.
Громовержец при этом страшно морщился, неспешно нащупывая рукоять заткнутого за кожаный пояс ножа.
– Ну что ты выяснил? – тихо спросил владыка Олимпа, наклонившись к марафонцу, с опаской взирающему на самозабвенно поющего Миния.
– Не обращай внимания на этого чернобородого павиана, похоже, он окончательно и бесповоротно ёпнулся… По всей видимости тут что-то наследственное… единокровные браки между близкими родственниками…
– Младший брат Миния Тиний показал мне дверь в покои красавиц, но просил за это посодействовать ему в его будущем воцарении на престол Охре… тьфу ты, Охромена.
– Сделаем, – кивнул Тучегонитель. – Причём прямо сейчас.
– И вот ещё что… - спохватился бегун. – Тиний ещё сказал, что дочери царя далеки от общепринятых идеалов греческой красоты и что…