Однажды в грозу…
Шрифт:
— Спасибо, с удовольствием. — Улыбка погасла, когда она заметила, как загорелись его глаза. Она выставила ладони, будто защищаясь от его взгляда. — Не надо, Алек…
— Надо, Касси, — сказал он, не допуская возражений, и притянул ее к себе.
Он заглушил ее протесты поцелуями. Как она хорошо помнила эту его манеру! Десять лет испарились, она снова стала двадцатилетней девчонкой, и каждая жилка в ее теле горела от прикосновения Алека Невиля.
Он поднял голову с торжествующим взглядом.
— Ну скажи, почему два взрослых человека не должны целоваться, если они оба этого хотят?
—
— А почему нет! — ответил он со свойственным ему высокомерием.
— Почем мне знать, что у тебя нет где-нибудь жены и детей, готовых въехать в твой новый дом?
— У меня их нет. Я говорил тебе, я уже не женат, — резко ответил он, но, когда снова потянулся к ней, она ускользнула от его объятий.
— Нет, Алек, мне не двадцать лет. Я уже не такая беспомощная.
На мгновение его глаза сверкнули холодным гневом, потом он равнодушно пожал плечами.
— Но все еще за нос водишь, хоть и сменила кожу. Ты ведь совсем не изменилась, Касси.
— В некотором смысле, — согласилась она с деланным спокойствием, — я вовсе не изменилась.
— В таком случае спокойной ночи. Этой игрой в прятки ты уже не удовлетворишь мои чувственные потребности. — Он усмехнулся, заметив невольно отразившееся в ее глазах возмущение. — Хотя этот вечер, должен сказать, даром не прошел.
— Отлично! — Касси смотрела с холодным блеском в глазах. — Теперь ты можешь успокоиться: твое самолюбие не задето. Ведь тебя, в сущности, никто не отвергал.
Алек еще мгновение посмотрел на нее, откланялся, вежливо поблагодарив за вечер, проведенный в ее обществе, и зашагал прочь. Касси почувствовала себя несчастной. Она не могла решить: считать себя излишне обидчивой или дурой из дур.
На следующий день Бен Флетчер пришел обедать, поэтому у Касси почти все время ушло на приготовление еды и уборку со стола, хотя надо сказать, что брат помогал ей во всем. Он, как всегда, много смешил ее. Разница в восемь лет уже почти не сказывалась. Бен работал в фирме электронной аппаратуры, от которой получал стипендию в университете. Пока они ели жаркое, которое она обычно готовила для Бена, Касси изложила ему замысел своего нового романа, кое-что уточнила у него и сделала заметки в блокноте, который всегда держала под рукой.
— Правда, мне кажется, что Лайам помог бы тебе больше, чем я, — сказал Бен, собираясь уходить.
— Только в том, что касается его профессии. А мне нужно кое-что из мужских эмоций. Он в этом не мастак. Кроме того, я в последнее время редко встречаюсь с Лайамом. — Касси пожала плечами. — Он стал совсем мало уделять мне внимания.
Бен испытующе посмотрел на нее.
— Это что, размолвка?
Она улыбнулась и покачала головой.
— Нет, совсем не то… — Она подняла голову, услышав, что звонит телефон, а Бен склонился над ней, чтоб чмокнуть ее в щеку.
— Оставляю тебя с твоим полицейским и убегаю. Меня уже давно ждут.
Касси рассмеялась, помахала ему рукой и подняла трубку.
— Что-то ты веселая, — сказал Лайам.
Значит, у меня неплохие актерские способности, подумала Касси, объясняя ему, что в ее веселом настроении повинен Бен. Она поинтересовалась, как поживают девочки, воздержалась от колкостей в адрес Дэтгы с ее здоровьем и скорчила гримасу, пользуясь тем, что Лайам ее не видит, когда он спросил, заказала ли она билеты в театр. Она обещала безотлагательно заняться этим, не смея признаться, что совсем забыла о них. Лайам и так в последнее время был раздражительным. Она отметила про себя, что надо пораньше закончить работу, чтобы не заснуть во время спектакля.
На протяжении всей следующей недели Касси была бесконечно рада тому, что ее работа требовала столь глубокого сосредоточения. Днем она почти все время была так увлечена, что ей удавалось иной раз совершенно выкинуть из головы Алека Невиля. Другое дело вечером или ночью.
Закончив работу текущего дня, Касси думала только об Алеке. Она была с ним совершенно корректна, уверяла она себя. Алек не вправе был требовать, чтоб она, спустя столько времени, как спелый плод, упала ему прямо в руки. Пусть даже не он был причиной их разрыва. Что бы он ни говорил, теперь, спустя десять лет, она уже не была прежней скованной и недоверчивой Касси. Но переход к теперешнему спокойствию и способности управлять собственной судьбой немалого стоил ей, и она не могла рисковать достигнутым ради кого бы то ни было. Он уже раз нанес ей сердечную рану. Ей не хотелось снова испытать то же самое. Она была бы рада поддерживать с ним какие-нибудь отношения, но было совершенно ясно, что просто дружить с Алеком невозможно: взаимная реакция их тел была слишком горячей — о какой дружбе можно говорить… Но и о любовной связи речи не могло быть. Ей нравилась ее теперешняя жизнь, вернее, ее жизнь до того, как Алек Невиль снова вторгся в нее.
Касси была более чем недовольна, когда Лайам позвонил в четверг к вечеру, чтоб сообщить, что он все-таки не сможет пойти в театр. Касси было нелегко успокоить его. Каким-то образом ей удалось не сказать ему, что время, которое она потратила на приготовления, было бы лучше употребить на то, чтобы накатать черновик об успехах криминалиста Херриет Гейл, преследующей маньяка убийцу.
Касси с раздражением набрала номер брата и предложила оба билета ему.
— Я уверена, что есть такое прелестное создание, с которым ты мог бы сходить. — Она знала: у Бена Флетчера не было недостатка в женском обществе. — Такое создание есть, — ответил он не задумываясь. — Это ты, Касси.
— Я?
— А что? Ты же хотела пойти. Я могу угостить тебя ужином в театральном ресторане. Сегодня я получил зарплату.
— Идет! Встретимся через час в баре бельэтажа.
Это была очень неплохая комедия. Касси получила огромное удовольствие от первых двух действий и была рада, что не поленилась выбраться в город. Во втором антракте они с Беном зашли в бар, где встретились с тремя сотрудниками его фирмы, которым захотелось познакомиться с умной и очаровательной сестрой своего коллеги. Касси пила вино, оживленно болтая с ними. Когда раздался звонок, Бен обнял Касси за талию и повел сквозь толпу. Наклонившись к ее уху, он прошептал: