Однажды в Москве. Часть II
Шрифт:
На развилке автомашины, естественно, убавят скорость. К сожалению, ваша позиция будет находится не напротив, а в стороне от развилки, у мусорных контейнеров. От развилки до точки пересечения с вашей позицией – метров 150. Здесь вы должны поразить движущуюся цель.
Обычно на развилке мы сворачиваем налево – в направлении Кольцевой. А тут – в обратку. Но, думаю, объект не успеет среагировать… Полагаю, выстрел будет произведен с одноразового гранатомета, так?
Я кивнул.
– Вы уверены, что сможете поразить движущуюся цель?
– Ну,
– Это выглядело бы подозрительно, – Никитин покачал головой. – Не надо недооценивать противника. Меняется направление движения, какие-то люди копошатся вдоль дороги, плюс еще и я убавляю скорость… Нет, я, пожалуй, резко приторможу. Дорога, как вы заметили, обледенелая. Машина Федьки врежется в мою, отбросит ее, и в этот миг будет представлять отличную мишень. Ваш стрелок должен выстрелить наверняка…
Мы с Мансуровым переглянулись. Никитин ровно излагал мысли. Видимо, окончательно решил не рисковать, когда опасность грозит семье.
Уловив наши мысли, он ответил вслух:
– У блядей поговорка: если насилуют, то старайся хоть удовольствие получить. Звучит грязно, но как нельзя к теме. Этот Федька и так нежилец. Теперь вы ускорили процесс и в принципе упрощаете мне задачу. Думаю, если даже Кореец жив, то ни он, ни ваша организация долго не протянете. Я же сделал все, что мог и теперь вынужден действовать по обстановке.
– …
– И знаете, я разделяю вашу мораль – семья прежде всего.
– Что вы говорите! – я в улыбке непроизвольно перешел с ним тоже на “вы”.
Пропустив иронию, Никитин продолжил:
– Следовательно, на этом отрезке времени – до ликвидации Федьки – мы союзники.
– Хорошо, – я кивнул. – Теперь несколько слов о ситуации после. Вы убедились, что все уязвимы, если профессионально ставится цель физического устранения. Никакая охрана, контора или спецподготовка этого не предотвратит. Потому, советую не раскатывать губу в отношении нас.
Всех невозможно истребить. Кто-то уйдет. И, возможно, нанесет такой удар, которого невозможно будет ни предугадать, ни предупредить.
– Вы мне угрожаете?
– Угрожаю и очень серьезно. Пойдемте, я провожу вас, – я открыл дверь. – Пора…
Павел тоже вышел и держа дверь пропустил Никитина. Мы направились в сторону Зеленого мерса. Я взглядом остановил старшего Романова, собирающегося последовать. Бойцы Мансура курили в стороне. Убедившись, что мы с Никитиным в пределах недосягаемости чужого слуха, я сказал:
– Теперь слушайте. Предлагаю сотрудничество.
Он развернулся и посмотрел мне в упор в глаза.
– Спокойно… – я исподтишка взглянул назад. – Это не то, что вы подумали. И не дергайтесь как обрадованная невеста, которую собираются лишить невинности.
Излагаю. Неизвестно, чем все закончится и, в том числе, сбудутся ли ваши прогнозы на счет Организации. Предлагаю разработать сугубо между нами канал связи.
Я даю себе отчет, что вы опер,
Сядьте и заводите машину. Пока движок греется, мы еще успеем обменяться парочкой фраз. А так, мы похожи на заговорщиков…
Когда остывший мотор стал клокотать, он отозвался.
– Кажется, я понял… В качестве доброй воли ответьте мне всего на один вопрос: Ким Ли или тот, который называется вами Кореец, жив?
– Я связан словом… – после короткого замешательства я ответил.
– Спасибо… – Никитин на миг задумался. – Он в состоянии управлять ситуацией?
Я улыбнулся:
– А это уже второй вопрос.
– Понятно… И еще: скажите мне честно, я могу быть спокойным за семью?
– Однозначно. Условие обговорены.
Он кивнул:
– Тогда в качестве ответной услуги я вам советую лечь на очень глубокое дно после ликвидации Федьки. Будет бойня. Большие деньги вложены на то, чтобы вас вконец уничтожить. По этой части у нас вновь работают “гости”. Как и раньше – в 91-ом, в 93-ем. Если ваши добровольно не сдадут Городок и не запустят дислоцированные в нем неформальные боевые подразделения, то получено добро вплоть до подключения к операции ВВС Московского Округа, спецподразделения ФСБ и МВД, танковых и мотострелковых полков Таманской и Кантемировской дивизий. Вас раздавят как путчистов.
– Но организация Корейца под патронажем ГРУ, об этом известно…
– Поверьте, вы официально нигде не числитесь. Вас нет! У ваших дислокаций нет даже конкретных идентификационных номеров. Вы вне закона. Вы обычная бандитская бригада. Вернее, необычная – более политизированная и военизированная.
Да, у ГРУ есть полномочия создавать даже полсотни таких образований по своему усмотрению, никто и не заметил бы. Но не сейчас, когда вы засветились в политике. А это не прощается… Более того, идет мощная подготовительная работа по ликвидации как структуры самого ГРУ или хотя бы ее основательной реорганизации, раздроблении ее сил. Считайте, вы пробный камень.
– Откуда исходит эти чертовы замыслы? Из Кремля?
– Берите планку выше. Президент давно неадекватен и находится под влиянием людей, под его тенью управляющие страной. Президентская семья – это государство в государстве. У них люди во всех силовых ведомствах, в том числе у нас. Потому, силовики предпочитают просто выполнять указы вышестоящего политического руководства, как говорится, от греха подальше.
Вы правы, я обо всем доложу в Конторе – таковы правила. Я не смогу скрыть, что узнал этих братьев-бандитов, этого кавказца – близкого человека Корейца. Даже Митьку… Мог бы скрыть информацию о вас, но, если кого-то из ваших схватят, и он расколется… а он наверняка расколется, меня не поймут.