Однажды я встретила волка
Шрифт:
– А ну, кыш оттуда! – попыталась прикрикнуть Мита на разбушевавшуюся скотину, но голос ее не послушался.
Коза продолжала скакать по тесному чердаку. За окном испуганно верещали мальчишки.
– Что за переполох? – услышала травница голос Зеры. – Вот же гадина! Эй, глупая ты морда, вылезай оттуда! Дура! Зачем полезла на Митин чердак?
Мита, наконец, подтянула ноги наверх и встала. Под руки подвернулся старый черенок от лопаты, и она замахала им на животное, пытаясь отогнать к окну, через которое оно, видать, и попало в дом.
– Уйди! Брысь, кому говорю!..
Палка
– Выбежала! – дружно заорали снаружи.
Как в дворе ловили козу, Мита уже не слышала. Стоило ей бросить взгляд на беспорядок, который снова царил на чердаке, как грудь защемило, а к горлу подкатил обидный ком. Столько сил – и все впустую! Можно было не рассчитывать, что жалких остатков хватит до праздника Урожая.
«Зато, – пришла в голову мысль, – теперь не придется объяснять отцу, почему осталось так мало трав».
И правда.
Мита потерла глаза, уже успевшие набрякнуть слезами. Снаружи слышалась ругань: отец отчитывал сорванцов, загнавших козу в их двор. Мальчишки рыдали и обещали больше так не делать. Зера уговаривала несносную скотину успокоиться и перестать вырываться. Травницу это даже немного насмешило.
– Ты там живая? – окликнула подругу Зера.
– Живая, – устало отозвалась она. – Но вот чердак…
– Что с ним?
– Травы… – вздохнула Мита. – От них ничего не осталось.
За окном послышалось задумчивое мычание, потом – шлепок и очередная порция мальчишечьего визга.
– Быстро домой, – велел им Гидер. – А с родителями вашими я еще поговорю.
– Не надо, дядя Гидер, – захныкали они. – Мы больше не будем.
– Вы же мужчины, – услышала Мита еще один голос – деда Казира. – Отвечать надо за свои поступки-то.
– Мы не хотели…
– Вы не хотели, а вся деревня теперь без лекарств осталась! – оборвала их Зера. – И как вы думаете это исправить, дуралеи?
Внятного ответа у них не нашлось – мальчишки просто разревелись.
– Зера, отведи их по домам, – уже мягче попросил охотник. – А я схожу к Дирку. Надо рассказать, что случилось.
Глава 10. Лик
Положение волколюда в клане определяется его способностью постоять за себя и тех, за кого поручился. Именно поэтому главой клана становится сильнейший: на его плечи ложится защита каждого, от волчонка до советника. При этом каждый в клане может оспорить положение любого своего сородича, даже вождя – если, конечно, уверен в собственных силах. Это происходит путем “вызова на бой”: тот, кто вызывает, в случае победы занимает его место, а в случае поражения лишается права вызывать кого-либо на поединок на ближайший лунный цикл.
Любые разногласия между соклановцами также решаются поединком: правым остается тот, кто победил.
Капан Гайрих. “Обычаи народов Фиэдеса”. Раздел “Зверолюды”, глава “Общественное устройство кланов”.
Х514 год, 11 день месяца Зреяния
Лик не сводил взгляда с густых еловых лап, бросавших тень на окно их дома, и всеми силами старался не смотреть в глаза Ирмару. Советник стоял перед ним, скрестив руки на груди; внешне он казался спокойным, но застывшее камнем лицо выдавало его напряжение.
– Спрошу еще раз, Лик, – процедил Ирмар сквозь зубы. – Ты понимаешь, что натворил?
Лик поджал губы, но на советника так и не посмотрел.
– Позор, – зашипел тот, стиснув пальцами рукава льняной рубашки. – Ни один глава клана за последние четыре сотни лет не позволял себе вот так уйти с большой охоты. Твоя обязанность в отсутствие нашего вождя – вести клан за собой. Ты их бросил.
– Охота увенчалась успехом, – отчеканил Лик. – Я сделал свое дело: дал стае возможность загнать двух лосят и сам добыл лосиху. После этого ты хочешь обвинить меня в том, что я бросил клан?
– Ты не довел охоту до конца. – Ирмар шагнул вперед, почти вплотную к Лику, вынудив того оторвать взгляд от окна. – Не вернул своих в селение.
– У нас что, стая волчат, не способных добраться до дома? Кажется, ей нужна была демонстрация моей силы – и я ее показал.
– Ты подрываешь репутацию нашего вождя. – Голос советника стал ледяным. – Выказываешь неуважение клану. Многие остались недовольны твоими действиями. Ты пропадал почти полночи вместо того, чтобы доставить добычу в селение, отпраздновать и поблагодарить Всевидящую за удачную охоту. Я понятия не имею, чем ты там занимался, но…
– Я не обязан перед тобой отчитываться, – огрызнулся Лик.
Ирмар послушно замолк. Глаза его гневно блестели.
– Я отдал дань большой охоте. На этом считаю, что мой долг перед стаей был выполнен.
– Идиот! – прорычал Ирмар.
Он потянулся к Лику, намереваясь схватить его за воротник, но Лик зарычал в ответ и перехватил руку советника в воздухе. Некоторое время они молча испепеляли друг друга взглядами.
– Я много лет был первым воином клана, – отчеканил Ирмар. – Мое уважение к тебе зиждется только на уважении к Рууману, твоему отцу. Не забывай об этом, Лик. Ты пока не глава клана. Не тебе переписывать или нарушать старые порядки. Слово Руумана – закон, и пока ты никто, чтобы им пренебрегать.
– Я сам решу, что мне стоит делать, а чего не стоит, – холодно отозвался Лик. – Если тебя что-то не устраивает, можешь бросить мне вызов – тогда поговорим.
Ирмар долгое время рассматривал высокие скулы Лика, его сведенные к переносице брови и потемневшие от злости глаза. Наконец он высвободил руку и отошел.
– Драться с тобой я не буду. Пойти против тебя означает оспорить выбор Руумана и оскорбить его. Но на твоем месте я бы хорошо подумал о последствиях. Другие не будут снисходительны. Им плевать, что думаешь ты и как выгораживает тебя Тайра. Если ты и дальше будешь игнорировать обычаи клана, на тебя будут смотреть как на помеху. И однажды ты проиграешь кому-то, и тогда тебе не помогут ни отец, ни сестра.