Однажды. Часть первая
Шрифт:
Ставит девчонку на колени, а сам ложится на спину, прикрывая глаза. Пусть отрабатывает. Пусть лучше заткнётся. Эти стоны уже начали раздражать, а кульминация так и не настаёт... пусть заткнёт свой рот и займётся делом.
Девушка вбирает его сразу. Быстро и полностью. По самые гланды... Горький громко вдыхает через зубы и откидывает голову назад так, что, кажется, его адамово яблоко сейчас порвёт его кожу на шее, где вздулись вены.
Давай, детка...
Он подаётся вперед бедрами, так, что девка слегка давится. Обхватывает тёмную голову
Не то
Не та
Не здесь
Не сейчас
Не он совсем...
Кончает, сжав зубы. Сдержанно. Машинально. Без особого удовольствия. Просто разрядка. Заставляет ту всё проглотить, хотя, китаянка и сама не против..., и скидывает её с себя.
– Пошла вон...
– выдыхает, облокачиваясь на изголовье большой кровати и тянется за сигаретами, что валяются на тумбе.
Девчонка не очень понимает, что он ей сказал, поэтому тянется, как кошка, и ползёт снова к нему.
Антон кидает на неё яростный взгляд, и она останавливается, удивлённо хлопая глазами.
Парень отмахивается от шлюхи, давая тем самым понять, что она свободна. На что брюнетка лишь фыркает, и изящно, виляя задницей, натягивает на себя тряпку, именуемую платьем, и освобождает его номер.
Ещё три дня. Если повезёт, то Папа отпустит его завтра. Пальцы ломает от желания набрать её, да хотя бы написать. Но он пообещал. Не беспокоить. Хотя бы это обещание он дал себе слово выполнить. И он постарается. Контролирует её через Гарика. Боится до трясучки, что она сбежит. А Игорь проследит. Даже один раз её фотку прислал. Сидит в столовой задумчивая, грустная. Смотрит на свои руки, сцепленные в замок на столе. И о чем-то думает.
Берёт телефон в руки и открывает эту самую фотографию. Облокачивает айфон на соседнюю подушку и любуется своей Замухрышкой. А Замухрышка ли она??? Сейчас она кажется ему самой бесподобной. Ухмыляется своим мыслям и закрывает глаза.
– Мне стоит ещё раз повторить, что ты мудак??
– Захар смотрит на друга, что почти втягивает фильтр, не желая выкидывать сигарету.
Они снизошли до разговора только к середине недели.
– Если тебе станет легче от этого...
– Всё-таки выстреливает окурком в приспущенное окно своего автомобиля.
– Мне не станет легче, даже если я тебе ещё раз подпорчу твою смазливую рожу.
– Смотрит в окно на прохожих, нервно выстукивая пальцами по панели.
– Ты же был ей, как брат, мать твою... у меня такое чувство, что произошёл инцест!
– Не неси хуйню, Захар!
– Рычит Гарик, поворачиваясь к шатену.
– Никакой я ей не брат! И никогда им не был! Просто... просто, блять, это случилось и всё! Я пытался. Ты не представляешь, как долго я пытался выкурить её из своей башки. Сам себя боялся. И её боялся...
– Я, получается, своими руками, подтолкнул Вас? Так получается?
– Захар проводит ладонью по лицу сверху вниз.
–
– Антон???
– Игорь поверить не может, что брат сдал его.
– Не бери в голову. Антон ничего не говорил мне. Не трясись из-за этого. Твой брат тебя не предавал.
Гарик дёргает лицом, стараясь не выдавать эмоции и оставаться холодным.
– Я и не беру...
– Кстати, где он? Не в курсе? Он мне звонил на днях, но я был не в состоянии с ним беседовать...
– В Питер с отцом улетел.
– Папаня вас по очереди с собой таскает?
– Ухмыляется Шатен, представляя Антона, зевающего, на очередном скучном собрании акционеров или кого-то там ещё...
– Угу...
– Игорь поднимает один уголок губ, наверное, представляя тоже самое.
– Теперь его очередь.
– Ты Рите звонил???
– Снова переводит тему Захар.
– Она трубку не берёт...
– Сплевывает в окно блондин.
– Это я запретил.
– Ловит на себе удивленный и одновременно возмущенный взгляд друга.
– Запретил отвечать на твои звонки и сообщения до тех пор, пока сам с тобой не поговорю...
– Гондон.
– Толкает того в плечо, подавляя нервный смех.
– Я пересрал, что меня кинули...
Глава 44
– Как часто ты выпиваешь, Антон?
– Настырный доктор буквально клешнями выцепил Горького из аэропорта. Назвал парня «безответственным прогульщиком с наплевательским отношением к себе и своему здоровью».
– Я стараюсь вообще не употреблять, Сергей Выдимыч.
– Врёт и, как обычно, совершенно не краснеет.
– Как-то не тянет. Да, и времени, особо нет.
– В очередной раз брюнет закидывает ноги на журнальный столик и старается выглядеть невозмутимо.
– Ты говоришь мне правду??
– Мужчина, слегка подкатывает глаза, от вида ног на столе. Каждый раз одно и тоже. А, казалось бы, интеллигентная семья. Но вот, таким людям, как он, прекрасно известно, что творится в таких вот, с виду образцовых семьях...
– Зачем мне Вас обманывать?
– Помни, Антон. Главное — невозмутимость.
– Кому, как ни Вам, доктор, - С нажимом на обращении.
– мне ещё рассказывать всю правду???
– А вот мне известно другое, Антон...
– Сергей Вадимович поднимает свои густые брови, отчего очки в тонкой оправе сползают по носу вниз.
Горький ухмыляется и, закинув сцепленные руки за голову, произносит совсем другим тоном:
– Вам докладывают? Очень интересно...
– У меня есть свои источники, мой мальчик. И я был крайне возмущен твоим поведением.
Мой мальчик??? Они, блять, что? В аристократических костюмах и с шляпами на голове распивают чай на беседке какой-нибудь мещанской усадьбы???
– Сергей Вадимович.
– Парень прокашлялся, убрав ноги со стола и подался слегка вперёд.
– К чему эти сложности? Может, мы уже перейдем к делу???