Одно чудо на всю жизнь

Однажды между Ёськой и Косым произошёл странный разговор: есть ли у погибшей маленькой собачки душа? Удивлённый самой темой, Косой всё же считает: наверно есть, не хуже эта маленькая собачка человека. Слова Косого вызывают бурную реакцию у Ёськи. «Я тоже так думаю, — горячо согласился Ёська. — И ещё я думаю вот о чём. Если там внутри у всех такая душа, что ей только добра надо, то как же ей там живётся? Вот погляди, Косой, пацаны дерутся, матюгаются, ненавидят всех. И вокруг

тоже, алкаши, воры, наркоты. А внутри живут такие маленькие пушистые души, и им добра хочется… Представляешь, как им одиноко? Как же так, Косой? Кто такое устроил?» Потрясённый словами Ёськи, Косой может только в отчаянии спросить: «И где же там в нас эти маленькие пушистые души?» Наивный вопрос Ёськи — кто же так устроил? — вопрос о справедливом и несправедливом мире, в котором рядом — Добро и Зло, вопрос о возможности битвы за Добро и составляет главное содержание необычайно увлекательной, острой, интересной книги Екатерины Мурашовой «Одно чудо на всю жизнь».

Разговор о маленьких пушистых душах ведут — как ни парадоксально — дети, которые принадлежат к отбросам общества, для обозначения которых существует коротенькое слово — шваль. Рядом с этими двумя в книге Мурашовой существуют ещё десятки таких же, неизвестно откуда появившихся ребят, сбившихся в одну кучу, получившую название «стая». У стаи есть прибежище — старое заброшенное общежитие около небольшого городка Озерска, находящегося в нескольких станциях от Петербурга, есть вожак Генка Лис, есть в чем-то жёсткая дисциплина.

Мир стаи, мир подростков, промышляющих и самостоятельно живущих, с которыми боится даже связаться милиция, встречается в книге Мурашовой лицом к лицу с миром петербургской специализированной гимназии, призванной готовить «математических гениев».

Мурашова снова, как и в книге «Класс коррекции», прибегает к фантастической ситуации. В повести появляются, в результате аварии космического корабля, двое детей, брат и сестра, оказавшиеся на земле близ озера Петров Ключ, около Озерска. Они теряют друг друга. Девочку, Аи, обнаруживает на лестнице около своей квартиры ученик из класса «гениев», Витёк Савельев; её брат, Уи, оказывается в Озерске и попадает к стае. Двое «инопланетян» почти ничего в повести не делают, но их присутствие открывает автору путь для создания ёмкого и причудливого сюжета, охватывающего многие пласты жизни.

Способность Вилли (Уи) прикосновением ладони открывать любой замок пробуждает в стае самые сногсшибательные планы, но не менее жгучая надежда Генки на то, что Вилли сможет вылечить умирающего младшего брата, Ёську, временно должна изменить планы стаи. Для излечения Ёськи инопланетянину нужна сестра; железной волей Генки стая должна её разыскать. Между тем заботу об Аи, вслед за Витьком Савельевым, постепенно берёт на себя весь класс.

С этого момента книга приобретает характер захватывающего приключенческого романа, с неожиданными встречами в поездах, курсирующих между Озерском и Петербургом, драками, похищениями, таинственными убежищами для Аи, огнестрельным оружием, стрельбой. Происшествия начинают охватывать всё большую территорию, включается милиция, паника проникает и в гимназию. Но в том-то и состоит отличие повести Мурашовой от столь однообразно-привычных-поверхностных, что детективный сюжет ей нужен не как самоцель (хотя моментов по-настоящему драматических, комических и трагикомических там предостаточно), а для того, чтобы полнее увидеть своих героев и те изменения, которые с ними произошли. В отличие от стандартного детского детектива, где чаще всего многие действующие лица долгое время окружены тайной, здесь, наоборот, автору чрезвычайно важно увидеть все эпизоды и каждого их участника во всех подробностях.

Вся ли стая одним миром мазана? Вся ли она только презрения заслуживает? Да, большинство ребят там, быть может, только два класса кончили, почти никто своего имени не помнит, давно забыл, что такое постель, нормальная еда, давно отвык от человеческой речи, не знает, что такое семья. Но вот Братец Кролик всю свою добычу относит двум маленьким сестрам, о которых пьяная мать вообще не заботится. А Косой? Без троек он кончил седьмой класс в нормальной школе, а потом, из-за почти полной потери зрения, его стали перебрасывать то в один интернат, то в другой, никак не соответствующий его реальным возможностям. Он умён, многое знает, стая высоко ценит его, как своеобразный интеллектуальный центр. А Ёська, в которого сама природа, казалось, поселила эту дивную маленькую пушистую душу? Ёська как будто вообще не ощущает, не может ощущать зла, он светится добротой. Масштабнее всех, конечно, Генка, о нём будет сказано позднее, но об одном его достижении надо упомянуть здесь: в стае не было наркоманов, за одну провинность, совершённую даже на стороне, Генка безжалостно изгонял из стаи, а страшнее этого наказания ничего быть не могло.

А что класс «математических гениев»? Как выясняется на деле, вообще-то «гениев» во всём 7-а было, пожалуй, только четыре. Типы «гениев» у Мурашовой представлены довольно интересно. Самый главный, из них, Альберт, жизнь свою подчинил только подготовке к очередной олимпиаде и, чтобы «не расслабляться», даже от постели отказался, спит в неудобном кресле, чтобы сразу, без передышки в науку кидаться, никакого другого мира для него не существует. Труднее дается успех Тарасу Варенцу. Живёт он в крохотной комнате, в коммуналке, и вынужден постоянно слушать поучения матери, внушающей сыну, что одной способностью к математике пробиться нельзя. Мол, нет у него такого знаменитого отца, как у Альберта, стало быть, вроде, должен он иногда и шею гнуть перед богатыми и имущими. А главное — тянуться как можно больше. Он и тянется — мрачноватый, замкнутый, вынужденный всё время руку тянуть на уроках, чтобы эту руку замечали. Оба они — Альберт и Тарас — скорее удавятся, чем что-нибудь для кого-то сделают, хотя Тарас и помягче. Третий, Витёк Савельев, никаким себя «гением» не считает, держится предельно скромно — предпочитает за время контрольной все варианты решить, всем кому нужно помочь, сдаёт работу последним, и поэтому «замыленный» глаз математички, директора школы, ничего в нём обнадёживающего не видит, он тоже сам по себе. Ну и Лёвушка Райхтерштерн, но он ещё не решил окончательно, кем будет — математиком или музыкантом.

Гораздо более живую группку составляют те ребята, которые в математический класс попали по причинам, ведомым не столько им самим, сколько их родителям. Особенно ярко выделяется на этом фоне Владик Яжембский, по прозвищу Баобаб. Вообще-то в классе прозвища, в отличие от стаи, не культивировались, но это прозвище пришлось по душе не только классу, но и самому герою. В гробу, можно сказать, видел Баобаб себя в математическом классе, все эти мудрёные задачки ему «по сараю», каждая, за него решённая, оплачена чистоганом, а выгнать его нельзя: его отец — спонсор, а детей спонсоров не выгоняют. Тем более что математика эта крайне нужна именно старшему Яжембскому. В прошлом рэкетир, не раз имевший дело с законом, он теперь на свои денежки во что бы то ни стало для сына респектабельности хочет. Тут желания отца и сына окончательно расходятся: здоровенный Баобаб гораздо правильнее определяет своё призвание, понимая, что место его не в респектабельной гимназии, а в нормальной спортивной школе и заниматься бы ему там тяжёлой атлетикой, тренер не раз говорил о его способностях. Где-то возникает и другой страдалец, Стасик, не действуют на него даже перспективы Англии, ехать туда он вовсе не желает, потому что хочет быть российским гонщиком. Мелькают очень симпатичные девочки, попавшие в класс за деньги, едва на тройку, бедняжки, да и то с чужой помощью тянут. А уйти куда хочется нельзя, не престижно для родителей, да и им, в конце концов, лестно. Так и живёт 7-а класс, равнодушный ко всему, что вокруг них.

Разговор о детях нужен автору не сам по себе: она увязывает его со жгучими вопросами, социально и общественно значимыми, касающимися и современной жизни, и современной школы. Некоторый, во многом убедительный срез жизни возникает в рассуждениях участкового Виктора Трофимовича. Намётанным глазом опытного работника он видел, как многое на его глазах меняется, и меняется к лучшему — и обилие товаров, и отсутствие очередей в магазинах, и красиво одетые женщины, и изобилие машин-иномарок. Но параллельно возникает и другой вопрос: откуда взялось столько бомжей и нищих? Почему не хватает на жизнь ни пенсии, ни государственной зарплаты? Ещё больше его тревожит вопрос о детях. Сколько их, как бы позабытых родителями на улице, детей, до которых вроде бы никому и дела нет, никому не нужных, не учащихся в школах, не здоровых, отупевших и озлобленных, теряющих человеческий облик! Сбиваясь в стаи, они ведут свою, скрытую от общих глаз жизнь. И дети эти мстят, «мстят миру, который вышвырнул их с самого порога жизни». Но — ведёт нас дальше мысль писателя, самое ужасное заключается ещё и в том, что объектом их мести являются не хозяева сегодняшней жизни (а как до хозяев добраться?), а те, кто ни в чём не виноват, — беспомощные люди или такие же бедолаги, как они сами.

Не менее значителен разговор директора школы, Ксюши, с учителем истории, Максимом. Это бывшие соученики, жизнь развела их, Ксюша делала карьеру, а Максим путешествовал, учился, читал. Разговор этот происходит, когда разборки между стаей и классом уже в разгаре и в гимназии известно, что в электричке избили самого интеллигентного мальчика, Витька Савельева. Для Ксюши ясно одно: есть мир спецшколы, Савельев был избит людьми другого мира, «швалью», которая стала нападать на наших детей. Тем более надо оберегать спецшколы. Максим возражает Ксюше сразу по двум пунктам. Он явно против заведомого отбора хороших и интеллигентных ребят в спецшколы, он уверен, что это преднамеренное разделение ещё только начинающих учиться и жить детей и является причиной той деградации, которую можно и нужно было бы избежать, той деградации, которая в какой-то мере и способствует падению многих ребят всё ниже и ниже. Он против разделения детей, для него «это — наши дети, и их мир таков, каким мы его сделали». Именно в свете этого разговора его тревожит конкретный вопрос: что происходит сегодня с его классом, с его детьми? Почему их видят вечерами в электричке, почему они перестали бывать вечерами дома? Почему они врут родителям? Все эти тревожные вопросы мало волнуют Ксюшу. Но и он, их классный руководитель, просмотрел те прекрасные изменения, которые произошли с ребятами, он их не понял.

Последнюю главу повести Мурашова назвала «Битва Добра со Злом». Для этой битвы «математические гении» (в их числе и Альберт) несколько дней работали над алгоритмами, просчитав весь ход битвы и каждый его этап. Цель была ясна: отобрать похищенную Марину Мезенцеву, убедиться, что брат Аи, Вилли, существует и вернуть брату сестру. У стаи тоже была совершенно определённая цель: обменять Марину («мочалку», на их лексиконе) на Аи и таким образом завладеть навсегда Вилли (Уи) для исполнения всех своих невероятных планов. Противостояние двух групп, происходящее в скрытой лощинке, где гуляет вовсю позёмка, сразу же начавшиеся стычки между неравными противниками — в стае ребят намного больше, но зато дети из класса одеты тепло и хорошо и не так озлоблены — сразу же вводят в атмосферу нешуточного происшествия. Но неожиданно вся батальная сцена шаг за шагом теряет первоначальный замысел. Первый удар по планам стаи наносит не столько непредвиденное появление Вилли (он ещё принадлежит им), сколько столь же непредвиденное для класса поведение Аи. Увидев Вилли, она совершенно бесстрашно, легко и свободно бежит к нему. Эпизод, следующий за этой встречей, — большая удача Мурашовой. Нежно поздоровавшись, они становятся спиной друг к другу: Вилли поворачивается лицом к классу, Аи — к стае. Для двух пришельцев все стоящие вокруг их сверстники одинаковы, никакой разницы между детьми они не замечают. «Мы благодарны вам, — говорит Аи. — Вам всем и каждому в отдельности. Нам жаль, что мы — это не совсем то, на что вы, может быть, рассчитывали. Но ведь всегда бывает именно так — ждёшь одного, а получается другое».