Одно другого интересней
Шрифт:
Блондин встал и, ни на кого не глядя, повернулся и пошел к воротам. За ним скорбно поплелись три конопатых мальца.
— Эй! — крикнул вслед Горошек. — До свидания!
Но они даже не обернулись.
— Красиво сделано, — сказала Ика.
— Браво! Браво! Браво! — закричал Капитан. — Поздравляю!
— Дело в том, — сказал Горошек, — что мы не любим хулиганства, товарищ Капитан.
Потом они с Икой удобно уселись на переднем сиденье, и все трое немного помолчали. Так любят порой вместе помолчать настоящие
Первой нарушила молчание Ика:
— Мы хотели вас о чем-то спросить.
— Слушаю, — отозвался Капитан.
— Мы как раз… — начал Горошек. Но Ика не дала ему договорить.
— Во-первых, — начала она, — нам было без вас очень грустно. Мы, конечно, не любим всяких нежностей, и сладких слов. Верно, Горошек?
— Одно сладкое пирожное лучше тысячи сладких слов, — веско сказал Горошек.
— Точно, — сказала Ика. — Но мы очень-очень скучали всю неделю.
— Точно, — поддержал ее Горошек.
— Во-вторых, — продолжала Ика, — мы хотели спросить: почему и по какой именно причине вы подружились именно с нами? Именно нам помогли найти Яцека и именно нам рассказали про себя?
— Точно! — повторил Горошек.
— А в-третьих, — продолжала Ика, — что же было дальше? Какой дорогой вы ехали в Индию? Какая она, Индия? Как вы попали в Варшаву? Где вы еще были и…
— … и оставь что-нибудь на завтра, — перебил ее Горошек. Капитан долго смеялся.
— Вы меня простите! — сказал он. — С тех пор как я узнал, что мне еще рано на свалку, меня то и дело смех разбирает! Это понятно, правда?
— Правда, — согласился Горошек.
Но Ика сердито молчала.
— Ика, извини, пожалуйста, — сказал Горошек.
— Ах, не за что. Ты был прав.
Капитан снова засмеялся.
— Переменим тему. Вернее, вернемся к теме. А именно…
— А именно? — спросили оба.
— А именно, — продолжал Капитан. — Во-первых, должен вам признаться, что у меня тоже вся неделя была испорчена. Я даже немного волновался: уж не позабыли ли вы обо мне?
— Да мы… — закричали оба.
— Понял, понял, — согласился Капитан. — Все понял. Просто не было возможности. Бывает.
— Это точно, — буркнул Горошек.
— Во-вторых, — заговорил Капитан уже вполне серьезно, подружился я с вами просто потому, что убедился: с вами дружить стоит. Вы не обзывали меня старой рухлядью. Назвали доблестным ветераном. Не отвинчивали у меня колес. Наоборот, обратились за помощью в важном деле. Когда пришло трудное испытание — вели себя как следует. Когда надо было подумать — подумали. Когда надо было рискнуть — рискнули. Это очень важно. Могут ведь встретиться проблемы и потруднее.
— Проблемы — это значит дела, — обернулся Горошек к Ике. Ика улыбнулась очень сладко. Даже чересчур сладко.
— Может быть, ты хотел сказать: задачи? — спросила она.
— А в-третьих, — оборвал начинавшуюся ссору
— Вот результат твоей болтовни, — проворчал Горошек. Но Ика, к счастью, не расслышала.
— А после ужина? — спросила она.
В голосе Капитана прозвучала странная нотка.
— После ужина, возможно, поговорим, — сказал он. — Но только, когда стемнеет.
ИКА РАЗОГРЕЛА УЖИН, а Горошек настроил приемник и накрыл на стол. Когда пили чай, как раз кончилась музыкальная передача, и дикторша сказала:
«Говорит Варшава. Передаем вечерний выпуск последних известий».
— Ох-ох-ох, — вздохнула Ика. — Настрой на что-нибудь другое.
— Ни в коем случае, — сказал Горошек. — Человек должен знать, что делается на свете.
Ика пожала плечами — в точности так, как это обычно делала мама Горошка во время передачи последних известий. А Горошек уселся в кресло возле приемника с таким же выражением, какое в подобных случаях бывало у отца Ики.
— «Новости из-за рубежа», — начала дикторша.
Новости были как новости.
Дикторша рассказывала о том, что и в связи с чем заявил один американский министр, а также, что об этом заявлении думают другие иностранные министры.
Потом было несколько трудных слов о новом открытии двух чешских и одного шведского профессора в…
— В чем, в чем? — спросила Ика.
— В области биохимии, — объяснил Горошек.
— А что это такое?
— Тише, — рассердился Горошек, делая вид, что не замечает усмешки Ики, усмешки, которая — не без доли истины — говорила: ты, дружок, столько же смыслишь в биохимии, сколько и я.
Но сразу же вслед за этим дикторша сообщила следующую новость:
«Со вчерашнего дня над Центральной Африкой свирепствуют ураганы и песчаные бури небывалой силы».
— Песчаные бури? — спросила Ика. — Такие, такие…
— Да тише… — уже не на шутку рассердился Горошек.
«Всеобщее беспокойство, — продолжала дикторша, — вызывает судьба пассажирского самолета Африканской Авиалинии, который стартовал сегодня с аэродрома в Браззавиле и, с тех пор как вошел в полосу ураганов, не подает признаков жизни. В самолете вместе с экипажем находилось семьдесят восемь человек. Поиски продолжаются».
После секундной паузы дикторша начала читать следующее сообщение, но Горошек перестал слушать. Он встал.
— Семьдесят восемь человек, — сказал он.
— Как называется аэродром?
— Браззавиль.
— А где это?
Горошек вышел на минуту в другую комнату. Вернулся с атласом. Нашел большую карту Африки и молча расстелил ее на столе. Ребята склонились над желто-коричнево-зеленым материком, окруженным голубыми пятнами морей и океанов.
— Вот здесь, — сказал Горошек, — Браззавиль. Это Конго. В Экваториальной Африке.