Одно лето на краю света
Шрифт:
— Поздравляю тебя, сын! Это очень интересно! Но поговорим мы об этом, когда я приду домой.
Жека тихо вышел из отцовского кабинета. На заставе было пусто, а Жеке так хотелось сообщить кому-нибудь ещё эту замечательную новость. Он вышел на берег океана, сложил руки рупором и закричал громко-громко:
— Малыш! Малыш! О тебе говорят по радио!
Сахалян-анья-хада
Днём Жека играл на шхуне один, а вечером сюда пришли отдохнуть солдаты. Жека стоит у руля, ведёт свой корабль, и ему кажется, что они и в самом деле плывут по океану. Ближе всего к капитану, свесив за борт ноги, сидят Юрочка Снегурочка и Женя.
— Этот гигантский остров и впрямь похож на изображение нерпы, — говорит Женя. — Это даже на карте можно увидеть, конечно, если иметь воображение.
Остров, похожий на нерпу? Жека прислушивается. Их остров маленький. Тёплый остров, куда они летали с мамой, хоть и побольше, но тоже на нерпу не похож. Жека видел его целиком с вертолёта.
— А с названием его получилась любопытная история, — продолжает Женя. — Открыли его русские казаки, один голландский географ нанёс на карту, а французский учёный, прочитав на карте надпись: «Сахалян-анья-хада», что означало: «Скалы чёрной реки», решил, что так называется остров. С тех пор и стали называть его Сахалином.
Жека вдруг представил себе стоящий на рейде большой белый теплоход, который должен был везти девочку Марину на остров Сахалин. Сначала ему даже стало немного грустно, но потом он стал повторять: «Сахалян-анья-хада! Сахалян-анья-хада!» — И сам громко засмеялся. А Женя сказал ещё чуднее:
— Называли его и по-другому: «Ых-миф», у местных жителей это означало: «предел земли».
— И откуда ты всё знаешь? — удивился Юра.
— Так я же на историка учусь. До армии успел даже первую сессию сдать. Вот вернусь и буду учиться дальше. Хотя и далеко загадывать, но всё-таки решил: займусь историей Курил.
— Жень, а почему Курилы называются Курилами? — спросил Жека. — Может, от слова «куры»?
— Да нет, куры тут ни при чём, — засмеялся Женя. — Хотя ты почти попал в точку. Эти места населяла народность кури. Вот некоторые учёные и предполагают, что от кури и пошло это название. Но есть и другая версия. Курильские острова были названы так потому, что их вулканические вершины часто курились, или, по-другому говоря, дымились.
— Жень, — опять спросил Жека, — а что такое археологические находки?
— Это следы поселений народов, которые жили в местах раскопок в давние времена, остатки их построек, оружия, различных вещей… Найти их мечтает каждый археолог.
— А если мы начнём копать и найдём? — спросил Жека. — Это тоже будут находки?
— Нет, — сказал Женя. — Это будет безобразие. Вести раскопки имеют право только историки, археологи, которым находки могут многое рассказать о давних-предавних временах. И искать их, и копать, и хранить нужно осторожно и бережно. Этому тоже надо учиться.
— А я возле сарая гвоздь нашёл! — похвалился Жека и добавил, вздохнув: — Сначала нашёл, а потом опять потерял.
— Ну вот, через много-много лет приедет сюда какой-нибудь учёный-археолог, откопает твой гвоздь и узнает, что здесь жил растеряха, — стал поддразнивать Жеку Юрочка Снегурочка.
— Ну да, — сказал в ответ Жека, — гвоздь этот не я первый потерял, а тот, кто крышу сарая ремонтировал. Значит, он первый растеряха!
В это время к шхуне подошёл Гена. Жека вспомнил, что сегодня была почта и Гена получил два письма. Одно от мамы — он его тут же быстро прочёл, а второе письмо долго вертел в руках, никак не решался вскрыть конверт. А теперь он шёл и улыбался во весь рот.
— Написала? — закричал Жека.
— Лида прислала свою фотографию. Большую! — сказал Гена и остановился возле шхуны, глядя на океан, над которым уже начали зажигаться звёзды.
Жека бросил руль и с криком «Сахалян-анья-хада!» прыгнул на Гену.
И пограничники плачут
Погода испортилась. На остров наполз густой туман. Океан уже не сверкал серебряным зеркалом. По тёмной воде бесконечными рядами набегали кручёными завитками волны, шлёпались о берег одна за другой. Казалось, не будет конца тусклым, мокрым дням, как нет конца бегущим тёмным, мрачным волнам. Над водным простором, куда ни глянь, нависли тучи. Они давили на остров, сыпали холодными струйками дождя, которые на лету подхватывал ветер и швырял в лицо. Жека даже не пошёл гулять. Ползал по полу в старых лыжных брюках с потёртыми коленками, догоняя отремонтированный Алёшей заводной грузовичок, быстро бежавший по гладким крашеным доскам. Из радиоприёмника тихо звучала музыка. И Жека, и мама вроде не слушали её, но и выключать радио не хотели. Всё-таки веселее, когда на край земли, где ты живёшь, доносится музыка из самой Москвы. А тучи всё висели над островом. Жека уже несколько раз кричал: «Солнце, солнце, выгляни в оконце!», но солнце, наверное, не могло найти просвета в густых, плотных тучах. И вдруг тучи разорвало на куски, разогнало во все стороны. Туман, правда, ещё стелился над островом, но и он быстро таял под солнечными лучами. Жека мигом надел сапоги и выбежал из дома. Прежде всего он решил проведать свой корабль. Давно уже он не был там. Честно говоря, шхуна ему немного надоела. В самом деле, сколько можно заниматься кораблём, если ты один и капитан, и рулевой, и матросы, и пассажиры… Невольно вспоминалось, как хорошо играли они в гостинице с Мариной и её куклой Катей. И совсем не имело значения, что там не было шхуны. Зато была Марина! А здесь есть шхуна, но нету Марины. В таких печальных размышлениях Жека дошёл до своего корабля. Но прежде чем добраться до шхуны, ему пришлось преодолеть неожиданное препятствие: после дождей мелкий ручеёк опять наполнился сбегавшей с сопок водой и разлился широкой речкой. Жека немного постоял, оценивая обстановку, потом осторожно ступил ногой на камешек, предварительно измерив сапогом глубину воды. Так и переходил он речку: высмотрит камешек и сначала, стоя на одной ноге, другую опустит в воду — если вода ниже сапога, значит, можно смело ступать на камень. Он перебрался через ручей, не замочив ног, и был очень доволен. Даже мама не могла на него рассердиться.
Едва взглянув опытным глазом на шхуну, старый морской волк — капитан «Малыша» — сразу же заметил, что судно находится в бедственном состоянии. На его днище скопилась целая лужа воды. Значит, потрёпанная штормовыми волнами шхуна дала течь. Судну грозила серьёзная опасность. Капитан тотчас дал сигнал общей тревоги. Матросы выстроились, все, как один, готовые выполнить приказ капитана. Капитан велел всем стать к насосам и откачивать воду. Насосом была консервная банка из-под тушёнки. Но это не имело никакого значения. Важно было, как работает в таких сложных условиях экипаж корабля. А экипаж был на высоте. Матросы черпали банкой-насосом воду, и вскоре уровень её понизился. И всё же, измерив сапогом глубину воды в трюме, капитан велел команде продолжать работу. Матросы трудились так старательно, что даже вспотели, но работы не прекращали. Вскоре из-под воды показалось днище корабля, и капитан громовым голосом крикнул:
— Молодцы!
— Служу Советскому Союзу! — загремело в ответ.
Корабль, благодаря опытности капитана и слаженным усилиям команды, благополучно пережил смертельную опасность и двинулся вперёд. Вскоре он бы, наверное, достиг порта назначения, но вдруг в небе что-то застрекотало — сначала тихо, потом громче. Капитан взглянул на небо и увидел вертолёт. Вертолёт явно летел на их остров и уже шёл на снижение. И тут капитан, рулевой, матросы и пассажиры, покинув корабль, со всех ног понеслись на заставу к вертолётной площадке. Перебегая через ручей, они зачерпнули в оба сапога воды, но не обратили на это внимания и продолжали мчаться дальше. И всё равно они немного опоздали. Вертолёт уже приземлился.
Когда на остров прилетает вертолёт, встречать его обычно выходят все, кто свободен. Но сегодня народу было особенно много. Неподалёку от вертолёта стояло несколько новых солдат. Выступивший из строя сержант отдавал отцу рапорт. До Жеки донеслись слова: «…прибыли для дальнейшего прохождения службы!» Лица у солдат были не то что хмурые, а какие-то озабоченные. Наверное, каждый из них думал: как придётся им жить и служить на этом далёком острове, какие будут рядом товарищи, каким будет начальник заставы. Стояли возле вертолёта и свои солдаты, почему-то даже те, кому полагалось сейчас отдыхать после ночных дежурств. Сначала всё шло, как обычно: из вертолёта выгрузили продукты и почту, а потом, потом… Из группы солдат, стоявших вокруг, выступили вперёд четверо — Володя Кольчугин, повар Гена, Алёша «золотые руки», как называл его отец, вожатый Дика Юра, которого в шутку товарищи называли Юрочка Снегурочка. Отец подошёл к ним и каждому крепко пожал руку, пожелал счастливой жизни «на гражданке». Мама тоже пожала им руки и пожелала успехов в работе и учёбе и счастья в личной жизни.