Одно желание
Шрифт:
– Сема, Вера, какого черта?!
Вера выбежала из комнаты с тазиком в руках.
– Кристинка, у нас кран прорвало. Ночью, а мы не слышали, мы же стены утепляли год назад, тут теперь при всем желании ничего не услышишь.
– Вера, ну почему сейчас, а? – взвыла я. – Тут неделя до праздников, а у меня не квартира, а Титаник какой-то! Я только ремонт начала!
– Ну не злись, мы же не знали…
– Чего вы не знали? Что у вас кран протекает, вы не знали? Поменяли бы уже давным-давно!
Выхватила из груды тряпья простыню и принялась вместе с Верой сгребать воду в ведро.
Проторчала у соседей почти два часа, после чего пошла к себе на второй рейд. У меня натекло куда меньше, но все же достаточно, чтобы обои пошли пузырями, а линолеум вздулся.
Первым делом бросилась к компьютеру и ноутбуку, выдернула их из розетки, выключила на щитке электричество и вооружилась шваброй. Заметила, что телевизор тоже пострадал, но все же с грехом пополам работал. Пока еще. К Новому году наверняка дуба даст, совсем весело будет. Высушила постельное белье, развесила все в ванной и присела на стуле, невидящим взглядом глядя в стену, в центр большого желтого пятна. Стало так тоскливо, аж плакать захотелось. Пустила слезу, шмыгнула носом, подняла глаза в сторону потолка и тут заметила время на часах.
Прокляла не только Веру с Семой, но и Маркова вплоть до седьмого поколения его потомков.
Включила мобильник, на котором с какой-то обреченностью увидела штук девять пропущенных. С замиранием сердца набираю начальника.
– Кристина Олеговна, позвольте узнать, а вы где?
Голос тихий, вкрадчивый и откровенно недобрый.
– Константин Александрович, у меня непредвиденные обстоятельства…
– Да я погляжу, у вас вся жизнь из них состоит. Собирайтесь и немедленно приезжайте, лично мне про свои обстоятельства расскажете.
Он повесил трубку. Смотрю на телефон как на гадюку ядовитую, бросаю его в карман куртки и плетусь одеваться.
Поскольку ездить теперь не на чем, до работы опять добираюсь на автобусе. Через полтора часа после звонка руководства вхожу в офис и почти что влетаю в кабинет. Марков стоит у окна и задумчиво сверлит взглядом стройку по ту сторону улицы, но на звук моих шагов оборачивается.
– Приехали, наконец?
Стою, молчу. Спинным мозгом чувствую приближающуюся бурю.
– Так где же вас черти носят, Кристина Олеговна? – повышая голос, спрашивает начальник. В ответ только сильнее вжимаю голову в плечи. – У нас работы непочатый край, времени почти нет, а вы шляетесь непонятно где, хотя у вас испытательный срок?
– Дома я была, соседи залили, – все-таки огрызаюсь я. Константин Александрович замирает. – А еще у меня машину угнали, на автобусе приехала, поэтому так долго.
– Что значит, угнали?
– А вы знаете еще одно определение этого слова?
Стягиваю с плеч пальто, вытаскиваю из сумки ноутбук и сажусь, больше не глядя на начальника. Краем глаза вижу, как мужчина медленно поворачивается и уходит. Ну и скатертью, как говорится.
Вот почему все начальники такие сволочи? Как будто они на месте простых работников не были, и у них ничего не случалось. Не просыпал никто никогда, не опаздывал, не забывал ничего. Да некоторые, уже будучи руководителями, только и делают, что опаздывают да забывают все на свете!
Сердито стучу по клавиатуре, как вдруг рядом с ноутбуком появляется чашка кофе. Поднимаю удивленные глаза на Константина Александровича, который с такой же чашкой молча садится рядом.
– Простите, вспылил, – тихо извиняется он. – Чувствую себя неважно. Что у нас там с проектом?
Начали обсуждать ту самую гостиницу. Марков в подробностях описал мне все причуды заказчиков: бассейны, летний сад, галерея, ресторан, даже внутренний дворик. Вот тут я развернулась, с ходу предложив изменить ландшафт под висячие сады. Показала кадры с Вавилонскими садами, рассказала, что там нужно. Заметила, что начальник слушает очень внимательно и с интересом, даже загордилась слегка.
А вот на обсуждении внутреннего интерьера я скисла. Тут уже вступил Константин Александрович, детально предложив интерьер почти каждой комнаты. Сошлись на том, что каждый номер должен иметь свою изюминку, связанную с античной Грецией, придумали несколько наиболее интересных моментов. И когда я только с облегчением выдохнула, Марков сказал, что работу с дизайном интерьера мы поделим пополам. Он возьмет большую часть семейных номеров, люксов и бассейны, а за мной остаются семь полулюксов, ресторан и сад. За двориком решили наблюдать вместе.
Пока занимались обсуждением, заметила, что с каждым сказанным словом Константин Александрович дышит все тяжелее. Под конец не выдержала, справилась о самочувствии.
– Все нормально.
– Да где нормально? – забеспокоилась я. – Может, вам домой или в больницу?
Изловчилась, положила ладонь ему на лоб. Горячий донельзя. Быстро отдернула, проклиная себя за глупость. Надо было хотя бы разрешения спросить. Константин Александрович ничего на мой порыв не сказал, только поглядел долго-долго и вздохнул.
– Не надо в больницу. Давайте по домам.
Он доковылял до своего кабинета и спустя минуту вышел оттуда с пальто в руках, на ходу пережевывая таблетку, подозреваю, что от температуры. В лифте Константин Александрович пропустил меня вперед и встал перед самыми дверьми, старательно пытаясь держаться от меня подальше. К выходу тоже пошел первым, я, как покорная собачонка, шла за ним. Поводка только не хватает для полной ассоциации.
Выхожу из офиса и вижу, как начальник открывает дверь своей машины… со стороны водителя. Чуть ли не прыжком оказываюсь рядом и хватаю его за локоть.
– Вам бы на такси лучше, – неуверенно замечаю я. Марков смотрит на мою руку полуосознанным взглядом, потом переводит взгляд на мое лицо.
– Я без машины как без рук, – сообщает он. – Оставить ее тут не могу.
Мысленно застонала. Тебе что дороже вообще, машина твоя или здоровье?! Проклинаю себя за то, что собираюсь сделать, но деваться, в общем-то, некуда.
– Давайте тогда я вас отвезу.
Константин Александрович если и удивляется, то никак этого не показывает, только молча вручает мне ключи, обходит машину и садится со стороны пассажира. В шоке занимаю место водителя.