Одноглазые валеты

Мартин Джордж Р.Р.

(Это тело разыскивается для допроса в Нью-Йорке, и это еще не самое страшное. Что, если у него СПИД, что, если у него есть и другие скрытые последствия дикой карты? Вдруг у него сифилис или рак? Что насчет секса? Что, если после пары экспериментов ты поймешь, что тебя по-прежнему привлекают мужчины? Как же Джон и Эван, застрявшие в Странности с этим негодяем?)

Но возражения звучали неубедительно. Она была здесь, в молодом теле Дэвида, и Пэтти пришлось признать, что это ощущение ей нравилось. Она снова могла пить, наслаждаясь прохладой напитка, запахом хмеля, привкусом пены.

Келли

постоянно наблюдала за ней, а Прыщавый беспокойно охранял дверь.

– Почему ты так смотришь? – спросила Пэтти; глубокий, бархатистый голос наполнял ее радостью.

За нее ответил Прыщавый.

– Келли? Она новенькая. Она запала на Дэвида, но он с ней не переспал. Она бы рада у него отсосать или раздвинуть перед ним ноги…

Келли развернулась, тыкая в сторону Прыщавого указательным пальцем.

– Заткнись, понял? Ты просто злишься из-за того, что я не сплю с тобой.

– Черт, – сказал он Келли. – Ну и дерьмо. Ты бы точно улеглась и раздвинула их с улыбкой на лице. Ты не часть нас, пока не сможешь прыгать, а прыгать ты не сможешь, пока тебя не уложит Главный – и это может произойти еще не скоро, ведь он тут бывает редко. Так что не надо мне этого дерьма скромной девственницы. Может, это необязательно будет Главный. А ты тратишь время, ожидая Дэвида. Он может трахаться с тем, с кем хочет. Ты ему не нужна. Я как раз подойду.

– Мне нужно побольше твоего карандашика, – Келли сплюнула на пол. Она уселась на полу рядом с Пэтти, обхватив колени руками, а Прыщавый лишь посмеивался, все так же стоя у двери, которая вела в эту ветхую комнату. – Сукин ты сын, – пробормотала она. Ее лицо покраснело от гнева и смущения.

– И я когда-то была школьницей… Я это проходила…

– Мне жаль, – спокойно сказала ей Пэтти – и сказала искренне. Во взгляде Келли Пэтти увидела благодарность и снова ей улыбнулась. Но слова Прыщавого привели не только к этому. «Каково это – быть мужчиной?» – когда-то давно спросила она у Эвана. Теперь частично ей это было известно. Она почувствовала жар, и джинсы вдруг натянулись в области паха.

– Ты очень симпатичная, – сказала она так тихо, чтобы только Келли могла ее услышать. Хотя слова звучали странно и нелепо, Келли слегка улыбнулась в ответ.

Пэтти ненавидела себя за то, что собиралась сделать.

– Келли, я могу дать тебе Дэвида, если ты этого хочешь. – Она шептала, чтобы Прыщавый этого не расслышал.

– Ты не Дэвид, – беззлобно ответила она.

– Верно, – признала Пэтти. – Но может, когда Дэвид вернется, его тело вспомнит…

– Ты был мерзким. Я однажды видела Странность в Джокертауне. Никто не стал бы спать с тобой.

– Ты восхитительная женщина, Патриция, – сказал Джон. Это была годовщина того дня, когда они впервые занялись любовью как трио. В шутку они называли его своим «Днем рождения». Эван даже приготовил торт. Джон украсил квартиру шариками и гофрированной бумагой. Когда она зашла, они надели ей на голову глупую шляпу и сунули в руку бокал шампанского. – И прекрасный человек. Не представляю, что мог полюбить бы кого-то еще, и думаю, Эван чувствует то же самое. Нам обоим очень повезло.

Пэтти кивнула, чувствуя, как подступают слезы, и пытаясь их сдержать. Она ощущала пристальный

взгляд Келли.

– Никто, – сказала Пэтти. – Уже долгие годы. Долгие годы.

Келли протянула руку и дотронулась до руки Пэтти/Дэвида. В ее взгляде была какая-то нежность, какое-то сочувствие, из-за которого Келли понравилась Пэтти, несмотря на всю жесткость, которую та пыталась показать. Она улыбнулась Пэтти, и Пэтти улыбнулась в ответ, ощущая непривычное лицо Дэвида.

– Хорошо, – прошептала Келли. – Может…

Келли встала и подошла к импровизированной двери хибары. Она говорила с Прыщавым громким шепотом.

– Я никуда не уйду, – громко ответил Прыщавый.

– Куда же ему идти, черт возьми? Это Рокс, придурок. Можешь побыть снаружи, если хочешь.

– Может, я останусь и посмотрю, а?

– Поиграй сам с собой, только снаружи. – Келли открыла дверь и выпихнула Прыщавого. Он усмехнулся и помахал куском трубы в сторону Пэтти.

– Я буду здесь. Высунешь свою голову, и я ее оторву.

Он перевел взгляд с Пэтти на Келли, снова засмеялся и вышел.

Келли долго не поднимала на нее глаза. Она стояла, отвернувшись, возле куска фанеры, служившего дверью. Затем она, кажется, вздохнула.

Пэтти первая подошла к ней, ближе к двери. Она широко развела руки в стороны и обняла Келли. Казалось странным быть такой высокой. Пэтти хорошо ощущала тело Келли, ее грудь, прижимающуюся к груди Дэвида, чувствовала запах ее волос, движения ее бедер. Келли взяла в руки ее лицо и потянула к себе.

Они поцеловались, нежно и осторожно, затем губы Келли раскрылись. (Очень странно…) Пэтти чувствовала, как реагирует ее (его) тело. Она наклонилась к Келли, прижимая ее к себе. Близко. Она ощутила неосознанную эрекцию, которая подгоняла ее к действию. (О, Эван, как странно, как все странно…)

– Так быстро, – выдохнула она. – Нетерпеливо.

– Что? – спросила Келли.

– Ничего. – Она снова обняла Коротышку.

Ее возбуждение отличалось настойчивостью, подобной которой она никогда не ощущала. Может, она слишком много лет не чувствовала желания, может, просто забыла, но это чувство казалось ей более непостоянным и опасным. Дело было не в Келли – Пэтти никогда особенно не привлекали женщины, если не считать пары экспериментов. Пэтти вздрогнула, разрывая объятия, отрывая свои губы от губ Келли и отстраняясь на расстояние вытянутой руки. Она стянула через голову рубашку Келли, расстегнула джинсы. Келли привлекательна, сухо констатировала Пэтти в своих мыслях. Очень привлекательна – по-юношески. Пэтти начала ласкать ее осторожно, затем более страстно, переходя от ее груди к треугольнику между ног. Келли закрыла глаза.

Они вместе повалились на пол. Келли обвила ногами Пэтти, одновременно пытаясь расстегнуть ее джинсы и вытащить наружу ее пульсирующую твердость.

Сдерживаться было намного, намного труднее, чем Пэтти могла себе представить. Губы и руки Коротышки были настойчивы; казалось, она чувствует жар, исходящий от них обоих. Пэтти хотела сделать это, хотела погрузиться в горячую влагу Келли…

– Прости, – прошептала она. Поднимаясь, Пэтти заехала сильным кулаком Дэвида по ее подбородку. Ее новое тело было невероятно крепким, выносливым. Удар пришелся Келли в челюсть. Келли захрипела, закрывая глаза; кровь потекла из ее рассеченной губы. Ее ноги и руки ослабили хватку. Пэтти встала. Она позвала Прыщавого, который ждал снаружи.