Одноглазый валет и короли-самоубийцы
Шрифт:
— Давайте вместе снимем ваши доспехи, и тогда вы сможете как следует отдохнуть.
Она помогла ему снять многочисленные металлические пластины, панцирь и наголенники. Рейнард остался лишь в кольчуге, штанах и стеганом камзоле.
— В знак благодарности я угощу вас обедом. — Она вложила что-то Рейнарду в ладонь. — Здесь достаточно калорий и витаминов, чтобы вы еще долго не испытывали голода.
— Звучит заманчиво.
Он посмотрел на крупную таблетку. Не очень похоже на холодного каплуна или зеркального карпа.
Эмбер взяла другую таблетку, чтобы показать, что она вполне безопасна:
— Bon appetit [6] .
Да,
— Я могу дать вам кое-что, и вы сразу заснете, — предложила Эмбер.
— Не сомневаюсь.
Рейнарда ничуть не удивило бы, если бы у ведьмы нашлись таблетки, которые заставили бы его летать.
6
Приятного аппетита (фр.)
— Или можем поиграть в карты, — предложила Эмбер. Рейнард согласился. Она присела на свое бревно и положила на колени жезл, чтобы он давал свет.
— В «двадцать одно» вам никогда не отыграть своих двадцати су. Пожалуй, научу вас играть в покер. Мы можем начать с самой простой разновидности. Я несколько раз раздам карты в открытую, чтобы вы поняли суть игры. Одноглазые валеты и короли-самоубийцы — отчаянные ребята.
Одноглазых валетов он видел.
— А что такое короли-самоубийцы?
— Вот, смотрите.
И Эмбер показала ему короля, который держал меч над головой так, словно хотел дотянуться до собственного виска. Рейнард кивнул.
— А почему ты назвала их отчаянными?
— Вы скоро поймете.
Она раздала карты в свете луча от жезла. К тому моменту, когда на кону стояло тридцать су, пошел дождь.
— Не беспокойтесь, — сказала Эмбер, — карты не боятся влаги. Ветви и листва были неплохим укрытием, но тоненькие струйки
все-таки просачивались. Откинувшись назад, Рейнард сделал несколько глотков. За целый день он пил лишь коньяк графа д'Аленсона, и дождевая вода показалась ему необыкновенно вкусной. Костер почти догорел. К тому моменту, когда дождь прекратился, проигрыш Рейнарда достиг сорока су, и он решил, что пора спать. Еще немного, и у него останутся лишь доспехи и лошадь.
— А твоя пилюля и вправду заставит меня заснуть?
— Как младенца, — заверила его Эмбер.
Он встал, взял свое одеяло и завернул в него Эмбер. Она благодарно улыбнулась, убрала карты и протянула ему таблетку. Он опустился на землю рядом с ней. Накидка, стеганый камзол и кольчуга служили достаточной защитой от летнего дождя, к тому же рядом лежала теплая Эмбер, завернутая в одеяло.
— Ты совсем не похожа на ведьму, — признался он. Выключив свет, она еще теснее прижалась к его большому телу.
— А вы совсем не похожи на обычного червя-убийцу в металлическом коконе.
— Я не понимаю, о чем ты?
— Так крестьяне называют рыцарей.
— Я знаю... но чем я-то от них отличаюсь?
Она провела тонкими пальцами по его влажным волосам.
— Понятия не имею. Но вы смелый, честный и заботливый. И вы единственный, кто мне поверил.
Он молча улыбнулся. Ведьмы оставались женщинами и не хотели видеть мир таким, каков он есть. Он ей не верил — просто ему было все равно. Он представил себе очередную ночь под открытым небом и проглотил таблетку, надеясь, что она поможет ему забыться. И еще он обещал себе, что завтра все будет иначе и они с ведьмой окажутся в настоящей постели. Теплой, сухой, и колдунья снимет платье.
Вот с такими приятными мыслями Рейнард и заснул.
Он уже привык просыпаться на сырой земле, но всегда с ним были пять его копий. Сейчас пробуждение оказалось гораздо менее приятным — он один в лесу, рядом нет верных людей. Нет Королевского авангарда. Нет даже оруженосца и слуги, которые могли бы выполнить его поручения.
Рейнард почувствовал запах дыма, повернулся и увидел Эмбер, все в том же рваном платье. Женщина разводила костер. И он вспомнил долгий день Святого Варфоломея: от бешеной схватки у брода до побега с этой оборванкой. Он приподнялся на локте, размышляя о том, стоит ли она его усилий.
— Здравствуй, колдунья. Эмбер улыбнулась и спросила:
— Желаете завтрак?
Завтрак состоял из очередной толстой таблетки, жареных лесных орехов и дождевой воды, которую удалось собрать в его шлем. Однако он почувствовал себя сытым и отдохнувшим. Рейнард избавился от необходимости подчиняться приказам, и его радовало, что он возвращается домой.
— Сегодня мы перейдем Сомму, — сказал он своей спутнице.
— Отлично, — Эмбер казалась довольной. — Я уже несколько дней пытаюсь это сделать.
Сидя на бревне, к которому она была прикована, ведьма продолжала делать вид, будто у нее есть выбор.
Рейнарду нравились ее удивительное упрямство и самонадеянность.
Эмбер тщательно протерла каждую деталь его доспехов, прежде чем он надел их на себя. Закончив, она отступила назад — насколько позволяла цепь, — чтобы оценить свою работу.
— Мой рыцарь в сияющих латах, — сказала Эмбер.
Рейнард поблагодарил ее и вскочил в седло. Она протянула ему бревно, после чего села на круп Купидона за спиной Рейнарда. В дальнем конце лощины заросли лесного ореха перемежались дубами. Именно здесь Эмбер собирала орехи. Рейнард нашел тропинку, которая привела их к ручью возле какого-то крестьянского пастбища. Вскоре они уже остановились около небольшой лачуги. Рейнард спешился и потребовал у хозяев мяса, вина и топор. Испуганная крестьянская семья поспешила выполнить его приказ. Шутка ли, из леса выехал рыцарь в доспехах со странным бревном и женщиной в крестьянском платье — очень необычное зрелище. Они отдали ему несколько колбас и глиняный кувшин с сидром, а потом принесли огромный топор дровосека.
Положив цепь Эмбер на бревно, рыцарь сказал:
— Не смотри. И ради собственной ноги — не дергайся.
Она отвернулась, глядя на далекие кроны деревьев. Рейнард взмахнул топором, лезвие описало длинную сверкающую дугу и перерубило цепь в дюйме от щиколотки.
Эмбер опустила глаза и увидела, что нога не пострадала.
— Ловко...
— Это я умею делать лучше всего.
Он сказал чистейшую правду. Всю свою жизнь Рейнард только и делал, что рубил направо и налево острой сталью.