Odnoklassniki.ru. Неотправленные письма другу. Книга вторая
Шрифт:
Вот и в эту ночь, как и в ту, после травмы, я так и не смог уснуть, получив в этот раз приятный нокаут от любимой девушки.
Мысли водили хороводы. И вдруг, впервые в жизни, они стали оформляться в нечто новое для меня. Неожиданно сами собой пошли рифмованные строки.
К удивлению, очень быстро возникло мое первое стихотворение. Оно было несовершенным, но моим. Я это ощутил даже тогда. И оно отражало именно то, о чем думал в ночь после первого дня нашей с Людочкой первой весны:
Я еще не брался за перо,Не писал стихов я никогда.Чувствовал, что время не пришло,Да и нет таланта, иногда.Но вот шестнадцать мне пришло,Тогда ты, время, подошло —Как солнце, ранняя веснаСогрела душу мне, лишила сна.Тебя, девчонка, знаю я давно,Мы с детства вместе – во дворе, в кино.Но я сегодня понял, что отнынеТы мне дороже, чем вода в пустыне.Еще не знаешь ты, что я тебя люблю,Что жизнь свою тебе навеки отдаю.Так знай, что, невзирая на года,Я буду помнить о тебе всегда.Глава 13. Маленький Наполеончик
Я вдруг очнулся от воспоминаний. Часы показывали девять вечера. Оказывается, опоздал и на ужин. Пойду к кому-нибудь на огонек. С фляжкой спирта примут везде. Пить не тянет, но придется за компанию. Есть-то хочется. Ведь уже больше суток без еды…
Опостылевший макет, наконец, убрали. По некоторым сведениям, пуск мог состояться не ранее весны следующего года. Было очевидно, что часть, от нечего делать, займется общевойсковой подготовкой, включая примитивную армейскую муштру…
Как всегда, по завершении этапа работ, проводили профилактику оборудования. В тот раз руководство профилактикой впервые на моей памяти поручили Шуре Шашеву. Так я оказался временно подчиненным большому оригиналу и главной комической фигуре нашей команды. Бойцы называли его «Маленьким Наполеончиком». И это прозвище как нельзя лучше подходило Шурику.
Совсем недавно Шура прибыл из отпуска.
– Где отдыхали, товарищ старший лейтенант? – то ли в шутку, то ли всерьез спрашивали бойцы, рассчитывая, очевидно, на его неадекватную реакцию, которая всегда забавляла. Шашев не стал отвечать на сыпавшиеся со всех сторон вопросы.
– Дежурный, объявите построение команды. Дневальный, карту и указку, – выдал необходимые команды Шашев.
Через минуту все стояли в строю. Два рослых бойца держали огромную карту страны, вынесенную из красного уголка. Сержант стоял с указкой. С важным видом Маленький Наполеончик приблизился к строю.
– Указку, – скомандовал Шашев. Взяв ее, деловито подошел к карте, – Советский Союз… Псковская область… Опочка. Здесь я отдыхал, товарищи бойцы. Вопросы есть? Нет вопросов. Концерт окончен. Разойдись.
А сейчас у Шашева возникла другая проблема:
– У тебя канистра есть? – спросил он.
– Откуда, Шура?
– Плохо. А банки трехлитровые?
– Навалом.
– Отлично. Выдвигаемся в гостиницу… Не буду же я все двадцать литров спирта изводить на эту бессмыслицу. Литров десять надо отлить.
И вот строй бойцов из пятнадцати человек стоит у гостиницы, а мы с Шурой и бойцом, который тащит канистру со спиртом, движемся ко мне – на пятый этаж.
Наполнили три трехлитровые банки. Подумав, Шашев отлил спирт в четвертую банку. Мы уже вышли из номера, когда он приказал вернуться и наполнить пятую:
– Обойдемся и пятью литрами.
– Шура, а как ты будешь отработку сдавать? – спросил его, уже имея опыт сдачи грязного спирта, называемого отработкой.
– Воды налью и немного спирта для запаха.
– Шура, не выйдет. Там прапор прибором плотность проверяет.
– Иди ты! – выдал Шура свою коронную фразу, которая, как и у Эллочки-людоедки, могла означать, что угодно, – Ладно, налью ему фляжку чистого, – мгновенно решил проблему Шашев.
На стартовой площадке у Шуры возникло множество рацпредложений, направленных на экономию спирта. Результатом явилось то, что на всю профилактику было израсходовано только два литра вместо положенных двадцати.
– Надо было шестую банку налить, – сокрушался Шура.
Наконец, в канистру налили десять литров воды. После чего Шашев дрожащей рукой вылил туда два литра отработки. Конечно же, эту микстуру у него не приняли. Но за литр чистого спирта, как и ожидал Шура, ему поставили нужную отметку. Надо было видеть лицо Шашева, когда прапорщик вылил содержимое канистры просто на землю.
– Что он делает?! Пропали два литра отработки… Надо было наливать чистую воду, – горевал Шура.
Побывав в моем номере, Шашев обнаружил, что у меня есть свободная койка. Это открытие создало мне кучу проблем, вначале маленьких, а затем одну большую.
Началось с того, что Шура повадился ходить со мной на обед. Как и многие, он стремился попасть на первый черпак. А для этого Шура приходил в столовую за полчаса до открытия и потому всегда оказывался в первых рядах.
Ему очень досаждали офицеры, которые стремились проскочить без очереди. Они совали ему мятые рубли и просили взять им что-нибудь. В результате, Шура иногда толкал перед собой пять подносов с едой. Когда-то он делал это с удовольствием, потому что никто не обращался к нему за сдачей. А потому в итоге сам Шура обедал бесплатно.
Но с некоторых пор, кое-кто стал требовать отчета. И Шура придумал, как отшивать таких «мелочных». На всю сдачу с рубля он брал им по пятнадцать, а то и по двадцать кусочков хлеба.
– Что я буду ваши копейки считать? – возмущался Шура в ответ на упреки пострадавших от его выдумки. Зато те офицеры больше никогда не подходили к Шурику.
После обеда, на который уходило максимум двадцать минут официального времени обеда, Шурик шел ко мне в гостиницу и часа полтора спал на второй койке. С моими планами, да и ни с чьими другими, Маленький Наполеончик, разумеется, не считался.