Одноклассники
Шрифт:
Странно, но Земцов никак не отреагировал на эти слова – может быть, потому, что как раз в эту секунду на его поясе запиликал мобильный телефон. Путаясь в полах спортивной куртки, Земцов сорвал трубку с поясного ремня и прижал ее к уху.
– Да! – крикнул он. – Кто?.. Адвокатша?.. Пропусти!
То ли трубка была очень маленькой, то ли рука Земцова была огромной, но создавалось впечатление, что он снова разыгрывает всех, и никакого телефона у него нет, и ни с кем он не говорил, просто дурачится, веселит народ.
– Наконец-то, – пробормотал он, кинув взгляд в окно. – Сейчас будет вершиться торжество справедливости…
Не успел он повесить мобильник на пояс, как тот снова запиликал. Чертыхаясь, Земцов снова принялся вытаскивать трубку из-под куртки.
– Ну, какого черта?! – рявкнул он в мобильник. – Я же сказал… – Тут его голос резко поубавился в громкости, спина ссутулилась, голова стала погружаться в плечи. Лицо Земцова мгновенно приняло виноватое выражение. – О, товарищ полковник! Виноват, я…
Не отрывая трубку от уха, Земцов ломанулся к лестнице, сшибая стулья на своем пути. Он поднимался наверх, перешагивая сразу через две ступени.
Это звонил его начальник, следователь Новиков.
– Земцов, всякие действия в отношении Гончаровой прекратить, – сказал Новиков.
– Как? – пробормотал Земцов. Он уже вышел в коридор и мог не беспокоиться за выражение на своем лице. – Так я почти уже…
– Слушай, что я тебе говорю… Мы опять прокололись. Доказать, что Гончарова скрывала у себя деньги вкладчиков, не удалось. У нее такая документация, что комар носа не подточит… Поторопился ты, Земцов, наломал дров. Надо было предвидеть, что у Гончаровой по десять козырных тузов в колоде… Знаешь, какой счет за материальные убытки фирмачи нам выставили? Приедешь – узнаешь…
Это был апокалипсис. Земцову показалось, что он за минуту уменьшился в росте и стал таким же, каким был при жизни Пирогов. Эта мысль оказалась настолько навязчивой, что Земцов машинально открыл дверь комнаты, в которой лежал труп Пирогова, и зашел туда. Некоторое время он тупо смотрел на распростертое на полу тело, потом ударом ноги вышиб дверь и с грохотом вывалился в коридор. Лестница ходила ходуном, когда он спускался по ней.
– Все! – истошно крикнул Земцов. – Я больше не намерен ждать! Где Вера? Сюда ее! Я надену на нее наручники! Я выведу ее на чистую воду!
Ему казалось, что все происходит во сне – он кричит и не слышит собственного голоса. И все, кто находился в гостиной, его не слышали – как завороженные смотрели на Люду и молчали. А она стояла на стуле перед буфетом и протирала платком пистолет – быстро, ловко, что-то напевая. Так старательная горничная протирает от пыли графин и стаканы в гостиничном номере. Не придерешься.
А Белкин спал и ничего не видел.
Глава 88
ПРИЗНАНИЕ СТАРШЕГО ОПЕРА
– Погоди, дай отдышаться, – сказала Надежда Васильевна, зайдя во двор. – Такие приключения уже не для моего возраста… Что ж ты, деточка, так пугаешь меня?
Женщина развязывала на ходу платок, словно двор уже был домом и можно было снять верхнюю одежду. Маленькая, кругленькая, как колобок, она все норовила поймать Веру за руку, то ли опасаясь потеряться в незнакомом дворе, то ли поскользнуться на мокром льду.
– Медведи у вас тут… Ой, боже ж мой! – бормотала она. – Ты знаешь, сколько таксист запросил?
– А где же такси? – спросила Вера, медленно двигаясь по тропе и тем самым заставляя женщину следовать за собой.
– Там стоит! – махнула женщина рукой на темный лес. – Эти… с автоматами… не пустили. Меня пустили, а машину нет… Так что ж с тобой приключилось?.. Господи, а ты что ж совсем раздетая выскочила? Хоть бы платок на голову накинула!
– Уже тепло. Совсем весна…
– Ой, деточка, как же ты меня напугала! Ты ж мне не сказала, что выселяешься. Я думала, что вы с братом до конца сезона поживете у меня. Ни «до свидания», ни «спасибо» – как испарились. А тут еще парень с ружьем ко мне в комнату ввалился: «Нас нет и не будет!»… Я даже не знала, что думать. Может, обиделись на меня. Или денег я слишком много запросила…
Вера остановилась, поправила на женщине воротник.
– Надежда Васильевна, пожалуйста, извините меня. Ни на что мы не обиделись, просто так сложились обстоятельства.
– Если надумаешь – возвращайся, – примирительно сказала женщина. – Хоть одна, хоть с братом, хоть с этим… который с ружьем. Твоя комната свободна, никому я ее пока что не сдала… Ой, забыла тебе сказать! Ты только меня, старуху, не ругай, если я что не так сделала!
– Что, Надежда Васильевна?
– Ты только позвонила, чтобы я сюда приехала, как в дом постучали. Открываю – а там целая компания молодых людей. Лыжники. Один такой симпатичный про тебя стал спрашивать. Мол, я знаю, что Вера здесь живет, она моя невеста, и я, дескать, ее разыскиваю. Женей он назвался. А я сдуру взяла и сболтнула, что ты сейчас в охотничьем приюте проживаешь…
– Та-ак, – протянула Вера и покачала головой. – Мне только его сейчас не хватало.
Она оглянулась на ворота.
– Ох! – простонала женщина и схватилась за сердце. – Зря я сказала, да? Чувствовала ведь: не надо, не надо! Да разве язык за зубами удержишь?
– Может, дорогу не найдет, – со слабой надеждой произнесла Вера. – Да шут с ним! Дело в другом…
Она взяла женщину под руку и повела по тропе к дому.
– Помните, как-то к брату приходил мужчина? Я в это время на работе была. Вы мне потом сами рассказывали, что он с братом очень громко разговаривал?
– Ну да! – без колебаний призналась женщина. – Помню, конечно. Память у меня еще слава богу…
– Вы смогли бы узнать этого человека?
– А почему бы и нет? Здоровый такой, мордатый. Голос грубый, громкий…
– Замечательно, – прервала Вера женщину. – Идемте в дом. Вы немножко посидите в прихожей, а потом я вас приглашу. Хорошо?
Когда Вера появилась в гостиной, Ирина вяло переругивалась с Земцовым. Точнее, она тихо и спокойно о чем-то спрашивала его, а Земцов нервно огрызался.