Одноклеточная
Шрифт:
– Здесь нам никто не помешает, – следом за футболкой на траву полетели штаны.
Не вслушиваясь, о чём говорит Сергей, Наталья наклонилась, чтобы проверить температуру воды. У Серёги взыграла кровь, когда увидел прямо перед собой две округлых «дыни», выпирающие из-под короткой юбки. Погладив рукой волосатую грудь, не смог удержаться и кинулся на женщину, подхватив её за упругую талию.
– Ой! Аха-ха-ха! – ноги Наташи оторвались от земли и поджались к груди. – Отпусти! Аха-ха! Дурачок!
Её раскатистый смех прозвенел вдоль бесшумного берега и рассыпался
– Отпусти! – продолжала повторять весёлая подруга юности, не пытаясь вырваться из непрошенных, любовных оков. – Хватит! Сергей! Слезай!
Не обращая внимание на призывы освободить задыхающееся тело, влюблённый женатик взялся двумя пальцами за собачку молнии, пришитую к бочине юбки, и дёрнул её вниз.
Внезапно Наташа почувствовала прикосновение горячей ладони на своём бедре.
– А ну-ка, – смех сменился грубым тоном недовольной женщины. – Если ты сейчас не отстанешь, в следующий раз я всё доложу твоей домохозяйке.
Её лицо стало настолько строгим, что Сергей опешил, и жгучее желание улетучилось моментально, оставив неприятный осадок и плотный ком в горле. Низ живота заныл, заставляя оставить неприступную женщину в покое. Сергей резко сел на траву и сгорбился, опустив голову вниз.
– Ишь ты, прыткий какой, – кокетливо сказала Наташа, отряхиваясь от зелёных травинок, песка и прочего мелкого мусора. – И не стыдно?
– А почему мне должно быть стыдно? – сжимаясь от боли, Серёга морщился и кривил рот. – Мне баба нужна. А тут ты… со своими коленками.
– А-а, не даёт, значит! – Наташа расхохоталась в голос. – Так ты решил ко мне! Ха-ха! – откинулась на локти и уставилась на голую, покрытую мурашками спину. – А на вахте? Неужели не завёл никого?
Сергей повернул голову и обиженно посмотрел на любимую хохотушку.
– Видела бы ты их. Одна «краше» другой, – выпалил с брезгливостью и отвернулся.
– У-у, ха-ха-ха! А что так? Неужто все старые и толстые?
– Страшные, как крокодил, – пробурчал мужчина, пытаясь дышать равномерно, чтобы избавиться от боли.
– А ты поприседай, – сразу поняла, что к чему, – поприседай, и отпустит.
– Уже не надо, – поднимаясь с земли, Сергей прихватил штаны и футболку, – спасибо.
– Купаться-то будем? – веселья у Наташи поубавилось. Чисто по-женски ей стало жаль бедолагу.
Представив Наташку в неглиже, Сергей отказался от этой идеи.
– Поехали. Хватит валяться. Время идёт.
– Ох, – сопроводив разочарованное состояние души грудным вдохом, женщина встала, застегнула блузку и полезла в машину. – Значит, так хотелось, раз уж сразу сдался, – села на переднее пассажирское.
– Ну ты и… стерва, – опомнился парень. – Зачем дурочку ломала? – сел за руль и положил руки на баранку.
– А это чтобы тебя подразнить! – салон заполнился издевательским, гомерическим хохотом.
– И зараза же ты, – Сергея отпустило. Улыбнувшись, завёл мотор и развернул авто.
Глава 2
Закончив все дела по дому, Людмила взглянула на часы. Стрелки показывали 00:43.
– И где эту Олесю носит? – легла в тёплую, мягкую постель, снимая с головы косынку.
Положив головной убор на стул рядом с кроватью, натянула на себя ватное одеяло и прикрыла уставшие глаза. Завтра Серёжа вернётся домой. Тяжело, когда он неделями отсутствует, очень тяжело. Но по-другому никак. Работы в деревне для него нет, в районе – тоже. Приходится кататься в дальнюю даль, чтобы прокормить семью. Нет, семья Люды не голодает. Есть и огород, и теплица с парником, куры, утки, но на одежду и технику приходится складывать по копеечке, чтобы накопить нужную сумму. А на это уходят месяцы.
– Как же раньше хорошо было, – Люда отмотала в голове несколько лет назад и вспомнила свою свадьбу, рождение дочери, работу в местном продуктовом магазине, добрейшей души маму и строгого хмурого отца. Вспомнила молодого мужа с юным пушком над верхней губой и первый поцелуй, когда Люда потеряла голову от любви. – Слава богу, Павлиниха уехала отсюда и больше не потревожит нас своим присутствием. Серёжа меня любит и только меня, – засыпая, убеждала себя в искренних чувствах любимого мужа.
Ровно через час Людмила очнулась и резко села на кровати. Какое-то странное, неприятное чувство охватило её нежное сердце. В душе поселилась тревога. На часах уже 01:43.
– Олеся! – крикнула в сторону соседней комнаты и поторопилась надеть растоптанные домашние тапочки. – Олеся, ты уже дома?!
Запутавшись в длинном халате, побежала в комнату дочери. Открыла дверь. Кровать заправлена, мягкие игрушки лежат на подушке в таком же порядке, как их положили вечером. Ощущая внутреннее беспокойство, Люда выскочила на улицу.
– Олеся! – подбежала к калитке и крикнула во всеуслышание. – Доченька!
Присмотревшись в темноту чуть дальше соседнего дома, заметила человеческую фигуру, идущую навстречу. Выбежав на дорогу, Людмила встала у обочины и начала всматриваться. Её ли это дочь или нет. Да, это была Олеся. Она шла на заплетающихся ногах, размахивая руками. Что-то говорила себе под нос и спотыкалась на ровной дороге.
– Олеська! – узнала-таки родную дочь. Кинулась к ней, чтобы отругать за столь позднее возвращение домой. – Ты где была? Я же сказала, до двенадцати.
– А что ещё ты сказала? – подвыпившая девчушка остановилась перед матерью и подняла мутные глаза. – А? Что ещё и кому ты сказала? Отойди, – повесив голову, оттолкнула мать и двинулась к дому.
Только сейчас Люда заметила потрёпанный внешний вид молодой девушки. Волосы были спутаны и перекручены, словно ими мыли пол, косметика на лице размазана, в правой руке – туфли, а одежда… Одежда выглядела так, будто Олесю катали по зелёной траве.