Одноклеточный
Шрифт:
Внезапно дверь тойрэ распахнулась, и в неё ввалился стаф с алой банданой на лысом черепе. За ним заскочили два приземистых, но крепких китайца из обслуги.
– Всем стоять! – заревели они и уставились на погром. – Что здесь происходит?
Я пожал плечами и выпрямился.
– Вот, зашёл сёсуй, а эти отоко на меня набросились. Я девчонку свою искал. Они её сюда потащили. Херми! – крикнул я. Но никто из кабинок не откликнулся. Зато её испуганная рожица медленно заглянула в распахнутую дверь тойрэ. – Херми! Ёкатта! Ты целая?
– Стоять! – приказал стаф и медленно обошёл лежащих. Он поднимал
Херми всё-таки протиснулась внутрь и запричитала, ощупывая мне физиономию. На ней нашлась парочка кровоточащих ссадин. Она стащила из кабинки бумагу, намочила её и вытерла меня, даже суйкан и штаны.
– Ладно, вали отсюда, – проворчал стаф. – А с этими я разберусь.
Мы с Херми в обнимку вышли из тойрэ. Тут уже толпился в недоумении народ, жаждущий облегчиться.
– Чего там? – спросили нас. – Ксо из толчков полезло?
Но мы молча пробились к лестнице и поднялись в главный зал с музыкой и танцами. Тут было темно, только яркие пятна света метались по кругу. Дзоку на помосте была уже другая. Я потряс головой, чтобы в ней прояснилось. Кажется, мне порядочно досталось, только я в запале этого не заметил.
– Флора! – дёрнуло меня.
– Не кипятись, вон твоя онна, – показала на столик Херми. – Слушай, ты чего туда ломанулся-то?
– Мне Ковш сказал, что тебя в тойрэ насильники потащили…
– Придумаешь тоже! – рассмеялась она. – Ну, схватили какие-то дзари-бои, заржали и стали туда подталкивать. Разве же это серьёзно? Стафы тут же их обломали, когда я завизжала. Они руки подняли, извинились – и все дела. Кланялись потом минут пять, ухмылялись. Кто же позволит в клубе такое безобразие? Я не испугалась ни на мон, понятно же, что это игра такая… Они меня за отоко приняли, я так подумала. А когда заорала и они сообразили, что с меня им ничего не обломится, то сразу всё в шутку обратили.
– Значит, Ковш погорячился?
– Пожалуй. Похвально, конечно, что он так обо мне тревожится…
Мы бухнулись к нашим на один стул – опять Херми на меня взгромоздилась, симатта. Я думал, что сейчас будет наш рассказ про стычку и охи с ахами, но всё не так оказалось. Не успела Херми рот открыть для разговора, как Тони властно поднял руку. Словно требовал от всех полного молчания. И точно, никто не реготал и не трепался.
Тут почти все были, кроме Чипани с Пецем. Перед одзи на влажном столе лежал ком-блок смарта, а сам он следил за чем-то по развёрнутому на рукаве экранчику. Иногда он что-то отрывисто говорил в микрофон на воротнике.
– Срываемся, камайну. – Он внезапно хлопнул ладонью по столу и сунул коммуникатор в лопатник на поясе. – Все тут? Минору, быстро свяжись с Чипаней и позови их обоих сюда. Срочно!
– Что стряслось, одзи? – спросил Гриб.
– Ифы на моих складах.
Флора взвизгнула и прижала ладошку ко рту. Она уже намного лучше выглядела – наверное, Гриб скормил ей полпачки эбселена. Услышав про исламо-фашистов, Гриб достал из кармана противоядие от дури и обошёл камайну, заглядывая каждому в глаза. Мне перепала двойная доза эбселена и ещё одна таблетка обезболивающего. За ссадины на морде, наверное.
– Может, девчонок в город проводить, а туда налегке выехать? – озабоченно спросил Ковш. Тони рассеянно глянул на него, подумал и кивнул:
– Давай, займись этим.
– Но, одзи! – дёрнулся тот. – Ифы…
– Ты прав, – помолчав, кивнул Тони. – Без тебя не справимся. Зид их погонял на славу, одного погрузчиком зацепил. Боюсь, всех нам не достать, а вот этого раненого ещё можем, если поспешим. Где они, Минору?
– Уже идут.
И точно, спустя полминуты появились взъерошенные Чипаня и Пец. Они проглотили по таблетке бодрящей химии, и мы не мешкая выдвинулись в сумерки. Ночь уже почти завладела Чайна-тауном, но из-за рекламы и простых огней тут светло было. Вовсю кипела уличная торговля, работали местные сутенёры и юдзё, сплошь китаянки.
– Пец, проводишь девчонок до культурного района, и гони домой, – приказал Тони. – У нас мелкое дельце есть.
– Слушаюсь, одзи! – обрадовался хакер.
На ходу камайну проверяли оружие. Я пристроился к Грибу и подглядел – у него электрический пистолет был, двайер. И у всех похожие пушки были. Я в одном фильме видел, что таким умным оружием может только владелец пользоваться. У него опознавательный чип в рукоятке и сенсор на спусковом крючке. Картечь у двайера прямо в ствол засыпается, а скорострельность вообще жуткая.
– А можно мне тоже пистолет? – спросил я.
– Сейчас и проверим, – усмехнулся Тони. – Пец, дай сюда свою пушку.
Хакер вручил оружие боссу. Видно было, что он даже рад избавиться от пистолета. Пока мы пробирались в подземный гараж китайского ресторана и заводили байки, Минору поколдовал с оружием и отдал его мне со словами:
– Пули электрические, при попадании десяти штук в секунду не смертельно. Только если сердце слабое, но у ифов его вообще нет. Они стараются протезы ставить. Будешь стрелять в два раза быстрее – наверняка прикончишь кадра. Я выставил на десять. Прицел инфракрасный, до ста зумов.
Я сжал рукоятку и чуть не выронил оружие от тупой боли. Она возникла в костяшках пальцев и отдалась даже в плече. «Что за…» – подумал я. Кулаки у меня были сплошь покрыты болезненными ссадинами. Дурь выветривалась из мозга, и телу это не нравилось.
– Икудзо, камайну! – объявил Тони.
– Осторожнее там, ребята, – пожелали девушки и Пец.
Все остальные, и я тоже, сорвались привычным порядком из гаража, взлетели по пандусу и помчались. На максимальной для Чайна-тауна скорости – между стен, мусорных контейнеров, витрин и прохожих. Только чтобы никого не сбить и хром на байках не поцарапать. Гудки у нас орали, а моторы рычали. И я тоже хотел порычать вместе с байком, но держался. Встречный ветер со снежком выбил из моих мозгов последнюю муть. Это было приятно – снова соображать ясно, пусть даже медленно.
Кажется, пистолет светился через кожу седельной сумки, требовал взять его и разрядить! Но я крепко сжимал рога и рулил в хвосте банды, следя за пляской встречных огней и держа дистанцию.
Склады Микемото, когда мы к ним подъезжали, автоматически открыли пасть-ворота. Мы клином проехали внутрь, не тормозя, и они тут же встали на место. Тони прибавил скорости, между жестяных стен и механизмов заметалось ревущее эхо. Лужи сверкали фонарями на кранах и мачтах освещения. А потом взрывались под колёсами байков и вспыхивали цветными осколками!