Одноклеточный
Шрифт:
На мою удачу, объявили заезд следующей группы байкеров, на более мощных мотоциклах. Толпа моментально рассосалась.
– Ну ты монстр, Егор, – проговорил Зид. – Поехали к нашим.
Мы оборвали кучу рекламных стикеров с байка и меня самого, скатали их в липкий ком и закинули в урну. Зид сел позади, и мы на малой скорости проехали к месту сбора камайну. Собако-львы поздравили меня сдержанно. Девчонки, конечно, повисели на шее и расцеловали, даже Тайша. А вот Гриба не было – он отправился к треку, где я только что рубился.
Картинка с него транслировалась прямо
– У него, конечно, тормоза как пластиковые, – сказал мне Зид. – Скобы восьмипоршневые, шутка ли. В городе с ними трудновато, если не приноровился. Зато на треке в самый раз!
– У него самый подходящий байк для заезда?
– Точно. И шасси в порядке, и наклоняться можно резче, когда в поворот входишь. Идеальный для кривой трассы аппарат. Правда, сила нужна порядочная, но Грибу не привыкать, закинулся чем-то и поехал. Короче, два у него недостатка – задняя шина узковатая, и начальное прихватывание у тормозов не очень. Зато они мощные, а на треке это главное, когда скорость надо резко сбросить.
По-моему, наш первый заезд многому научил тех ребят, которые гнали сейчас. Никто не вляпался в борт и не вылетел в бухту. Только в самом конце один из гонщиков зацепил соседа колесом, и оба позабавили зрителей, когда кувыркались по резине.
Дзоку тем временем продолжала своё выступление. И у неё нашлись свои поклонники.
– У тебя какие шины, кстати? – озаботился Зид. – «Корса»?
– Наверное, Аоки не сказала. Точно, на них же написано!
– Замени при случае, ты их сильно потрепал. Пока ещё можно ездить, но я бы не советовал.
«Хорошо ему не советовать», – подумал я. Комплекты шин у «хорнета» я менял редко, только уже когда полиция начинала меня тормозить и угрожать штрафом.
– А наши будут ещё участвовать в гонках?
– Одзи, конечно! Он никогда не пропускает финальный заезд. Только на другой трассе, она на другом конце полигона. Она специально сделана для мощных байков. Сейчас там томагавки соревнуются.
Я видел эти четырёхколёсные байки по голику, они такие могучие и крутые, что их счастливые владельцы не желают объединяться в банду. Они все резкие индивидуалы и рассекают по городу в одиночестве, сверкая хромом. Вес у томагавка больше полутонны, длина почти три метра, а ширина метр. И стоит таких денег, что на них можно дом купить. Двигатель 12-цилиндровый, кажется, а скорость чуть ли не семьсот камэ. В общем, зверь. На них только в глуши можно спокойно гонять, а в городе затруднительно – так и подмывает, наверное, полный газ врубить, а нельзя.
– Ничего, если я скатаюсь поглядеть на них? – спросил я, когда Гриб приехал к финишу. Он был третьим, но приехали не двое, а все восемь гонщиков – те, что грохнулись, всё-таки смогли продолжить заезд. Хотя и не так бодро, как вначале.
– Давай, – кивнул Тони. – В полдень начинается пивная эстафета, не опоздай. И не вздумай проголосовать, у камайну уже есть своя партия.
«Камайну! – ошпарило меня. – Он сказал, что я собако-лев! Или ещё нет?»
Я решил поставить байк на прикол и отогнал его в подземный бокс. Запал, обуявший меня во время гонки, помаленьку прошёл, я смог очухаться и заново вспомнил, что где-то на слёте мне должен попасться Шрам. Ожидание встречи с ним меня с самого утра донимало. «Как он, интересно, отыщет меня в такой толпе? – подумал я. – Может, мне самому его поискать?» Смотреть на томагавки я не собирался.
Я прошёл мимо огороженной площадки для мото-пейнтбола. Там под жидкие выкрики десятка зрителей метались байкеры с пистолетами. Над ухом у меня просвистел шарик с краской, и я поспешил спрятаться за рекламным щитом.
Рядом с пейтболистами рубились на пластиковых мечах члены другого клуба. У кого-то был даже боккэн – настоящий деревянный меч, но эти личности берегли своё бесценное оружие и старались не махать им. Кое-кто бился на бамбуковых мечах, опоясанных кожаными ремнями. Глядеть на них было интересно, но палицы мне понравились бы больше.
– Татуировки! – крикнул волосатый отоко у меня на пути. – Недорого, безболезненно!
Он торчал под навесом, и рядом с ним толпился пяток подростков. Один оказался смелым и подверг себя операции роботом. Я пригляделся и увидел, что мастер рисует на сенсорном экране картинку, а дешёвый «фредди» старательно выводит её на спине мальчишки. Парень дрожал от холода, но терпел уколы. Наверное, пожевал какой-нибудь бодрящей химии.
Бродить так в поисках Шрама можно было бесконечно. Пока все развлекались, я таращился на встречных и даже не пил при этом бакусю. Это следовало исправить. Я купил банку пива в автомате и почувствовал себя много лучше. Может, последнюю таблетку экстази проглотить? Задумавшись, я очутился в самом центре политической битвы. Не повезло так не повезло.
В мгновение ока меня облепили агитаторы, падкие на новые лица. Друг друга они уже не надеялись склонить на свою сторону. Одна девчонка в пластиковом коробе упёрлась прямо мне в живот и потому смогла овладеть моим вниманием.
– Голосуйте за партию лифтёров! – крикнула она. Остальные агитаторы, кто в чём, в нетерпении прыгали рядом и ловили момент, чтобы оттеснить ушлую онако. – Мы добьёмся финансирования и наконец построим космический лифт на углеродных нанотрубках! Если вы проголосуете за нас, партия лифтёров оплатит вам половину стоимости билета на Луну! Уникальное предложение!
– Ты это всерьёз? – удивился я.
– Шутит она, шутит! – В меня вцепилась другая девушка, «коробку» оттёрли в сторону. Она все же успела прилепить мне на суйкан стикер с лифтом и названием своей партии. Новая онако была одета во что-то пушистое. – Наше объединение «Андроид – гомо супериор» призывает вас проголосовать досрочно! Мы боремся за право домашнего робота заменять своего хозяина на выборах! Поддержите передовой отряд человечества в его неумолимой поступи к будущему!
– Мяу, – сказал у неё из-за пазухи кто-то механический. – Гав!