Одноухий
Шрифт:
Пройдя две трети пути, Прищуренный внезапно остановился.
– Что случилось? – застыв с поднятой лапой, прошептал Одноухий.
– Не знаю. – ответил Прищуренный. – Тревожно как-то…
Они постояли, озираясь и прислушиваясь к ватному пространству. Слева виднелись качели, мутные очертания садовой скамейки, с валявшимися вокруг пивными бутылками; справа – знак с изображением бегущих детей. «Детская площадка» – догадался Одноухий. Прищуренный, выйдя из транса, сделал знак сыну и они двинулись вперёд. Пройдя ещё около полусотни кошачьих шагов они прибыли на место. Возле контейнеров оба приникли к асфальту и затаились. На какое-то время они превратились в две египетские статуи, но аромат копчёной рыбы вместе с туманом проник в мозг, отключил сознание. Оба охотника за рыбными деликатесами, потеряв бдительность, словно за волшебной флейтой, двинулись за манящим запахом к гостеприимно раскрытым мусорным бакам…
Одноухий очнулся внутри контейнера наполовину заполненного остатками рыбных продуктов, рванными пакетами, полиэтиленовыми упаковками и просроченными рыбными консервами. Рядом, в соседнем баке хозяйствовал Прищуренный и, судя по шумному поглощению пищи, довольно успешно. Отыскав в куче отходов приглянувшийся кусочек селёдки, Одноухий приготовился к трапезе. Он уже собрался употребить сей гастрономический изыск, как нечто, не поддающееся объяснению, заставило его поднять голову вверх и забыть обо всем на свете – там, на краю контейнера сидела пятнистая особа, удивительной расцветки и в упор рассматривала чужака. На маленькой мордочке гуляла загадочная полуулыбка, а грациозные движения хвоста рисовали знаки, недвусмысленно приглашавшие к знакомству. С минуту они разглядывали друг друга, словно редкое природное явление, пока не появился Прищуренный. С появлением нового действующего лица незнакомка сжалась, как пружина и утробно заворчала.
– Ты чья киса? – включив нижний регистр и всё своё обаяние, спросил Прищуренный. – Я, признаться, такого экстерьера и расцветки в здешний краях ещё не видывал.
Старый ловелас, приняв одну из своих излюбленных поз, уселся напротив незнакомки.
– Не просветишь, милая, где произрастают такие тюльпаны?
Явный «подкат» к обладательнице необычной расцветки, не понравился Одноухому, но благоразумие подсказало подождать дальнейших событий. «Киса», глядя своими пронзительными жёлтыми глазами на пытавшегося флиртовать старика, не спеша отступала.
– Ну, ну, куда же ты? – увидев, что добыча готова ускользнуть, вскочил Прищуренный. – Я тебя не отпускал.
Он сделал несколько шагов к незнакомке и нарвался на удар лапой. Прищуренный от неожиданности присел и, выйдя из себя, воскликнул.
– Ах, ты так?! Ну погоди! Я задам тебе трёпку!
Он приготовился исполнить свою угрозу, но неожиданно увидел перед собой Одноухого, который закрыл собой незнакомку.
– Как! – удивлённо воскликнул Прищуренный. – Ты против папы?!
Одноухий не шелохнулся. Он пытался подыскать подходящие аргументы и, не найдя ничего лучше, крикнул.
– Будь мужчиной!
Прищуренный дернулся и прямо на глазах сдулся. Он сделал несколько шагов назад, развернулся и спрыгнул на асфальт. Оказавшись внизу, он оглянулся на Одноухого.
– Ну что застыл? Уходим. Быстро.
Одноухий на прощание взглянул в глаза незнакомки и поплыл: там было столько нежности, что у него перехватило дыхание.
– Матильда. – произнесла кошечка и опять на мордочке её заиграла знакомая полуулыбка.
– Одноухий. – выдавил в ответ он, и спрыгнув с контейнера, направился вслед за Прищуренным.
– До встречи! – крикнула вдогонку Матильда – На всякий случай, я живу в соседнем доме.
К вечеру поднялась температура и Одноухий понял что влюбился. Прищуренный, поначалу, не мог поверить в эту блажь и ворчал, что в его роду таких романтических хлюпиков ещё не было. Он прочёл впечатлительному отпрыску длинную лекцию об отношениях полов, где эти отношения создавались спонтанно и длились ровно столько, сколько нужно было для зачатия потомства. Для верности Прищуренный привёл дюжину примеров из жизни кошачих «звёзд», у которых отношения длились не больше недели. Но поражённому любовным недугом кошачьему «Ромео», эти аргументы были, что горох по стенке. Он бродил словно сомнамбула, почти ничего не ел и совсем не спал. Через неделю он походил на ходячий скелет. Прищуренный только вздыхал, наблюдая как угасает сын. Наконец, он собрался и отправился на поиски кошачьей «Джульетты». Его не было до вечера, а когда он вернулся, новости, принесённые им, были неутешительными. Матильда действительно жила в соседней с помойкой современной «высотке» на двенадцатом этаже и, как оказалось была бенгальских кровей. Этим объяснялся леопардовый окрас её шкурки. Узнав об этом молодой влюблённый заметно приуныл. Такие «цацы» обычно жили у богатых хозяев в просторных и чистых домах в любви и достатке. На прогулки их выводились в красивых ошейниках в сопровождении либо хозяев, либо специально нанятых людей. Дорогие и породистые, они служили мерилом достатка и престижа. Одноухий понимал пропасть разделявшую эту иностранку и его, бездомного, блохастого кота, с сомнительной родословной. Образ Матильды маячила где-то в верхний слоях атмосферы, в недосягаемой выси, куда путь был закрыт. Двенадцать этажей. Добраться туда было непосильной задачей. Так думал Одноухий и у него опускались лапы.. Но его премудрый папаша имел на этот счёт своё мнение.
Дом, в котором обитала Матильда заметно выделялся среди остальных строений, подобно линкору среди судов помельче. Это был элитное сооружение с подземным гаражом, тремя лифтами, холлом и многочисленными коммуникациями, в числе которых было и противопожарное оборудование. Когда здание, построенное частной компанией было сдано в эксплуатацию, управляющая компания сразу же законсервировала пожарные лестницы, чтобы не вводить в искушение молодёжь и не тратить попусту деньги на обслуживание. Деньги сэкономленные от этой оптимизации растворились в бухгалтерских отчетах и графах «платёжек», а пространство между лестницами заполнили остатки строительных материалов. Отправившись на поиски Матильды, Прищуренный знал к кому обратиться за помощью. Это была его давняя знакомая, полукровка по кличке Помадка. Это она, знавшая всё и обо всех, сразу поняла о ком идёт речь, она рассказала, где искать Матильду. Прищуренный побывал на месте и прикинул, каким образом добраться до квартиры на двенадцатом этаже, в которой обитала Матильда. Он попробовал допрыгнуть до лестницы, но быстро понял всю тщетность своих попыток. Неудачи подсказали правильное решение. Он понял, что если в одиночку допрыгнуть не получится, то двоим котам – это вполне по силам.
Итак, в назначенный день, к вечеру, они отправились на свидание. Вернее, на свидание отправлялся Одноухий, а папаша был сопровождающим. Темнело быстро, в домах и на улицах зажглись огни. Они пробирались неторопливо, обходя открытые пространства. У помойки, в куче мусора рылись несколько зачуханых дворняг, а из баков то тут, то там торчали кошачьи хвосты – местная братия ужинала. Прищуренный с сожалением поглядел на этот праздник живота и скомандовал обход . Они обошли мусорные контейнеры и остановились у решётки, за которой возвышался нужный дом. Протиснувшись между прутьев, они направились к газону, где росли роскошные кусты хризантем. Одноухий поддавшись романтическому настроению, потянулся к цветам, но Прищуренный, будучи прагматиком, увлёк его в сторону за угол здания. Здесь была цель их предприятия. Вверх по стене, в темноту, зигзагами уходила железная лестница.
– Вот. – выдохнул Прищуренный. – Это здесь. Надо только допрыгнуть до начала лестницы.
Одноухий с сомнением посмотрел на железную перекладину, маячившую на уровне второго этажа.
– Ты уверен, что я смогу?
– Слушай меня внимательно. Прыгать будем вместе.
Прищуренный поведал Одноухому свой метод, который заключался в следующем: Одноухий забравшись на спину Прищуренному, ждёт, когда тот прыгнет вместе с ним, и как разгонный блок, поднимет обоих хотя бы на метр, и тогда, в свою очередь, он тоже должен прыгнуть и постараться дотянуться до перекладины. После нескольких неудач одна из попыток увенчалась успехом и Одноухому удалось, совершив рекордный прыжок, повиснуть на ступеньке лестницы.
– Я скоро! – крикнул он Прищуренному и устремился вверх с такой скоростью, что, ночевавшие в нишах птицы, с шумом рассыпались по темному небу.
Оказавшись на двенадцатом этаже, Одноухий огляделся. Дверь на этаж, похоже, давно заперта. Он прошёлся по площадке, запрыгнул на перила. Перед ним был широкий карниз. Одноухий ступил на него и направился вдоль стены. Он не смотрел вниз, его больше интересовало что находится за углом. Дойдя до конца стены, Одноухий заглянул за угол и чуть не свалился от увиденного – там в нескольких метрах от него, на балконе среди горшков с геранью сидела Матильда. Свет падал на неё из окон, из открытой двери доносились звуки легкой музыки, на повязанном золотом ошейнике бенгалки играли блики света. Одноухий, как зачарованный, смотрел на предмет своих мечтаний, чувствуя прилив горячей крови в груди. Матильда повернула свою маленькую мордочку с неизменной полуулыбкой и посмотрела на него.