Одолеть темноту
Шрифт:
– Я искал! – нервно воскликнул он. – Я же говорил, что был в том чертовом магазине!
– И что?
– Продавщица сказала, что она туда заходила еще раз накануне исчезновения.
– Зачем?
– Сдавала платье!
– Вместе с телефоном? Зачем? – снова эхом отозвалась Марта.
– Представляете, в каком нужно быть состоянии, чтобы оставить мобилку в кармане? А платье сдала для того, чтобы получить деньги. У нее же стипендия – копейки.
– Ну, она довольно практичная особа… – улыбнулась Марта.
– Дело не в том! – снова горячо произнес
– Значит, она сама справится, – сказала Марта и посмотрела на часы. – Мне пора.
Откровенно говоря, ситуация начала ее раздражать, а Сергей все больше вызывал неприязнь.
– Отдайте телефон, – прямо и мрачно произнес он.
– Отдам только хозяйке. Я сказала.
Они мгновение смотрели друг другу в глаза.
И Марту неожиданно осенила мысль:
– Это звонили вы?
Сергей схватился за голову, широко раскрыл глаза, полез пятерней в свои и без того взлохмаченные волосы и громко выдохнул:
– Если бы вы не были женщиной, я бы…
Не закончив фразу, он хлопнул ладонью себе по колену.
Марта быстро поднялась, показав, что больше разговаривать не о чем.
Она шла, чувствуя на себе его гневный взгляд.
И мурашки бежали по ее спине.
Три года назад
…Он назвал ее Эллис Дидон, как только они приземлились в порту «Карташ» и горячий сухой воздух ворвался в прохладный салон самолета.
Она была немного растеряна, смущена и все же – счастлива.
Четыре часа назад, в аэропорту, он с таинственным видом, помахивая их паспортами, сообщил, что путешествие в Котор… отменяется. И, радуясь ее разочарованию, с трудом скрывая свое удовольствие, он сообщил, что сделал ей более экзотический сюрприз, а проще говоря – совершил ее давнюю мечту: они отправляются в Тунис! Она запрыгала, закрутилась на одной ножке и, не обращая внимания на толпу людей, повисла у него на шее.
И вот он – Карташ, Картаго, а точнее – желанный старый Карфаген! Любимое место отдыха Мопассана, Экзюпери, Уайльда, Франсуазы Саган… Колыбель древней культуры, жаркая родина финикийцев, земля «королевы бродяг» – Эллис Дидон.
Пока в прохладном автомобиле они ехали мимо нескончаемых оливковых плантаций, она с восторгом слушала рассказы о тех давних временах, когда финикийское войско во главе с ее тезкой Эллис решило остаться на этих благодатных холмах.
– По легенде, местный царь позволил прибывшим взять себе клочок земли размером с бычью шкуру, – рассказывал он. – И хитроумная Эллис с радостью согласилась, невзирая на возмущение своих вассалов. Она взяла шкуру и отправилась на самый большой холм. Там под ее руководством воины вырезали из кожи микроскопически тонкий и длиннющий ремешок и опоясали им самый лакомый и плодородный участок. Так в 814 году до нашей эры тут возникла «картадажи», что означает – «новая столица». А Эллис Дидон стала ее первой царицей…
Он попросил таксиста остановиться – и они покупали у торговцев, стоящих под пальмовыми палатками прямо при дороге, восточные сладости, черные оливки и запивали их замечательным «пальмовым» ликером.
В машине он облизывал ее сладкие от сока и патоки пальцы…
– Это земля гордых людей, – продолжал рассказывать он, – по крайней мере была такой, пока римляне не разрушили Карфаген. Представь только: когда финикийский полководец стал перед войском победителей на колени, его жена взошла на башню вместе с детьми, отрубила им головы и сама бросилась вниз…
– Не говори мне о грустном… – попросила Алиса.
– Разве это грустное? Это поступок гордой женщины! – улыбнулся он и нежно привлек ее себе. – Хорошо, расскажу о веселом – о нашем ближайшем будущем. Сейчас мы приедем в одно удивительное место – я давно его выбрал для нас. Там нет шума – только море, горы и маленькое бунгало. Завтра, когда ты отдохнешь с дороги, поедем в церковь – здесь есть православные храмы – и обвенчаемся. А потом будем есть фрукты, плавать, рыбачить и… любить друг друга, как одержимые!
Она счастливо засмеялась.
Пейзажи за окнами почти не менялись – оливковые плантации протянулись на многие километры. Они проезжали поселки, и Алиса с удивлением разглядывала необычной формы дома, улочки без единого деревца и множество крошечных кофеен, где сидели смуглые мужчины в длинных халатах, курили кальяны, беседовали. У магазинов на огромных крюках висели туши коров или коз, облепленные мухами. По улицам носились толпы смуглых детей – совсем маленьких и постарше. Стоило притормозить, как они начинали догонять машину, показывая жестами, что хотят есть.
– Не обращай внимания, – сказал он. – Это страна контрастов. Через пару дней, как только отдохнем, накупаемся, поедем с тобой в Тунис – так называется их столица, и ты увидишь, что это – маленький Париж…
Она не заметила, как в одно мгновение, около восьми часов, на землю упали сумерки – вдруг и сразу. И она заснула, утомленная перелетом и убаюканная гулом мотора. В городок, где должны были остановиться, они приехали в полной темноте. Проснулась она от того, что он нежно будил ее, щекоча травинкой щеки и нос. Машина стояла возле небольшого домика. В темноте вокруг него, как на экзотической открытке, вырисовывались высокие пальмы, четко очерченные лунным светом.
– Просыпайся, соня! Мы приехали! – сказал он. – Я даже успел получить ключ. Жаль было тебя будить, но водителя надо отпустить.
Она вылезла из машины, воздух уже не был таким жарким, как днем. Приятная прохлада щекотала кожу.
– А где море? – спросила она.
– Вот там, – махнул он рукой за дом. – Совсем близко. Утром будем нырять. А сейчас – баюшки, баюшки, спатки… Дай я тебя отнесу!
Он схватил ее на руки, и она, как ребенок, покорно обхватила его за шею.
Пока она, сонная и уставшая, сидела в темноте в плетеном кресле, он занес вещи, зажег свечи и быстро разложил на столе еду – он подумал даже об этом.