Офицерская доблесть
Шрифт:
– Коля! Он же плавать не умеет!
Есипов прыгнул в реку с середины причала, торпедой пробив волну, и тут же нырнул, открыв глаза, и заметил светлое пятно маленького тела, медленно уходящего ко дну в мутной воде. Сделав еще один мощный гребок, Есипов достал ребенка. У него уже кончился воздух, и грудь сдавило железными тисками. Однако майор последним рывком, схватив мальчика за волосы, вынырнул вместе с ним на поверхность, тут же сделав глубокий вдох. Взглянул на Валеру, глаза того были закрыты, губы сжаты. Николай, призвав на помощь всю свою волю, погреб к берегу,
– Валерка! Он умер, он утонул!
Не слушая эти крики, Есипов принялся откачивать ребенка. После нескольких манипуляций Валера закашлял, изо рта хлынула зеленая вода. Николай держал его на колене головой вниз. И уже знал, что ребенок спасен. Тот, отблевавшись, перевалился на бок и открыл глаза. Николай опустился на траву рядом. Ольга, широко открыв глаза, смотрела на сына, до крови прикусив губу. Наконец, протянув заметно дрожавшие руки, бросилась к нему:
– Валера, Валерочка, родной! Господи! Живой!
Мальчик проговорил:
– У тебя кровь на лице, мама!
Она прижала его к своей груди:
– Живой! Живой! Слава богу!
И зарыдала, не отпуская сына.
Николай приподнялся, глянул на реку и увидел, как катер-убийца медленно заходит в заводь напротив причала, где высились два похожих на феодальных замка особняка. Вот, значит, чьи гости развлекались на воде! Суки! Надо бы проведать их! Да набить рулевому морду, а вместе с ним и всей компании, что резвилась на катере! Чтобы знали козлы, что река не место для подобных развлечений. Едва парня не утопили. Но почему рулевой повел катер на берег? И почему он так неестественно хохотал? Уж не от анаши ли? Вполне возможно. Дурь как раз примерно так и действует, если обкуриться крепко. Либо в смех кидает, либо в плач. Чувство меры, да и все другие чувства наркоман в это время теряет напрочь. Как это ему еще удалось в последний момент вывернуть руль, практически на полном ходу развернув этот долбаный катер? Наверняка кто-то из компании заметил опасность и подал сигнал. Не иначе! Интересно, что вообще делают гости с Кавказа в усадьбах главы местной администрации?
Его мысли прервала Оля. Она, наконец, полностью овладела собой:
– Коля!
– Да?
Есипов повернулся к женщине, которая, сидя на траве, прижала к себе завернутого в одеяло сына. Мокрая одежда мальчика лежала рядом. Молодец, сообразила. Хоть сейчас и тепло, но все же осень. Он и сам почувствовал, как холод от его сырой одежды пронизывает тело.
– Разденься, Коль! И иди к нам! Посидишь с Валерой под одеялом, а я домой сбегаю одежду сухую вам принесу!
Николай поежился, но отказался:
– Не стоит, Оль. Я рубашку сброшу и отнесу парня до дома.
– Но ведь тебе холодно?
Майор усмехнулся:
– Ерунда! Мне не привыкать.
Он сбросил рубашку и туфли. Отжал на себе штаны. Сделал несколько энергичных движений, разогреваясь. Тут и увидела Ольга шрамы на его теле:
– Коль! А что у тебя за отметки на груди и спине? Откуда эти шрамы?
– Ты же знаешь, я попал
– Но они разные, Коля, одни появились раньше, другие позже!
Есипов присел перед ней:
– Ну, какая разница, Оль? Я же в армии служил, а не в филармонии выступал! Ладно, давай-ка мне Валеру, и пойдем домой, а то действительно становится прохладно.
Он поднял на руки почти невесомое тело десятилетнего мальчика, завернутого в одеяло, и пошел к проулку, ведущему к дому Ольги. Николай посоветовал растереть его спиртом, если таковой, конечно, имеется. Спирта не нашлось, а вот бутылочка водки в чулане хранилась. И, оставив мать заниматься сыном, Есипов направился на выход.
Валера же, как только Есипов покинул их дом, спросил у Ольги:
– А правда, мама, дядя Коля на самом деле хороший?
– Да, Валера, правда!
– А мой папа, он такой же?
Последний вопрос застал женщину врасплох. Соврать ребенку она не могла, но и сказать правду тоже. Поэтому не ответила вообще, попросив:
– Давай, Валер, лучше перевернись на живот, я спину разотру. А о папе поговорим потом, да и что говорить? Вот вернется, сам узнаешь, какой он!
Мальчик вздохнул:
– Ясно! Значит, не такой, как дядя Коля. Иначе ты сказала бы. Жаль!
– Ну, хватит, сынок! Надо делом заниматься. Сейчас с растиранием закончим – и в постель. Я тебе книжку почитаю, а перед сном чаю с медом попьешь. Болеть нам с тобой никак нельзя!
Валера согласился с доводами матери, послушно повернувшись на старой кровати.
– Да, болеть нам нельзя.
Этой ночью мальчик спал плохо, и Ольга не смогла уйти из дома. Николай понял ее. После стресса, перенесенного ребенком на реке, оставлять его одного дома ночью было нельзя. И Николай ночевал в одиночестве.
Глава 5
Утром в воскресенье Николай решил не вставать как обычно, в шесть часов. Его немного знобило. Видимо, вчерашнее купание, а затем прогулка в мокрой одежде по ветру дали знать о себе. Но температура была невысокой, и Есипов знал, что к вечеру все пройдет. Его закаленный организм справится с болезнью в самом ее зародыше. Но утром не встал, решил к тому же и выспаться. Повторно проснулся от легкого стука в дверь. Николай посмотрел на часы. Ого! 10.20. Зато и чувствовал себя практически здоровым. Стук повторился, тихий, осторожный. Так Владимир не стучал, да и Марина тоже. Кто же тогда пожаловал в гости к майору?
Одевшись в спортивный костюм, он прошел в сени, скинул крючок и распахнул дверь.
На крыльце стоял Валера. Вот уж кого не ожидал увидеть у себя, по крайней мере сегодня, так это сына Ольги. Мальчик держал в руках сверток, от которого распространялся вкусный аромат чего-то печеного.
– Здравствуйте, дядя Коля!
– Здравствуй, Валера!
– Мама с утра пироги испекла вкусные, с яблоками и капустой, велела вам отнести!
– Да? Спасибо! Ну, проходи, гостем будешь. Только извини, у меня в хате раздрай полнейший, сам понимаешь, вернулся недавно… и ремонт только собрался делать.