Офицерский клинок
Шрифт:
Глава 6
Чертово болото, до которого разведчики добрались через пять с половиной часов блужданий по лесу, было расположено в глубокой низине. Больше всего Локиса удивило, что по низине, несмотря на то что был уже день, стлался густой туман. Он стелился по низине пластами, то поднимаясь, то опускаясь плавными волнами, которые складывались в причудливые, даже фантастические формы. По округе распространялся какой-то странный удушливый запах…
— Вот оно, Чертово болото, — как-то даже
Они залегли в чахлом кустарнике, возле самого спуска в низину. Пейзаж вокруг казался каким-то нереальным и больше напоминал декорации к детской сказке или какому-то фантастическому фильму. Буреломы, почти сплошной сухостой, мертвая, какая-то зловеще-тревожная тишина, нарушать которую громкими звуками не то чтобы не хотелось, а было даже страшновато. Володя почувствовал, что какое-то необъяснимое и совершенно не оправданное беспокойство липко начало подниматься от низа живота, растекаясь по всему телу. Такое с ним случалось очень редко. Даже когда предстояла рукопашная схватка с более сильным противником, он не испытывал такого беспокойства. Локис зябко передернул плечами.
— Гиблое место, — словно угадывая его мысли, все так же шепотом проговорил Игнатич, продолжая рассматривать фигуры, сплетавшиеся из облаков тумана. — Местные говорят, что тот, кто через Чертово болото пройдет, тот с чертом и подружится…
— Что-то ты для контрразведчика чересчур лиричен, — хмыкнул Демидов, разглядывая в бинокль низину.
Разведчикам предстояло пройти по ней километра полтора через довольно густой туман, в котором легко было потерять друг друга. Фонарики, которые запасливый Купец прихватил с собой в командировку, были без специальных противотуманных светофильтров.
— У пенсионеров времени много, — ответил Игнатич, немного подумав, — надо же его куда-то девать. Кто-то садится мемуары писать, кто-то втихаря водочку попивает, кто-то молодежь воспитывает. А я вот философствовать начал.
— Ясно все с тобой, — процедил Демидов, по-прежнему не отрываясь от окуляров бинокля. — И чего ты все шепчешь? Сам же говорил, что на полсотни километров вокруг ни души!
— Тут шуметь не полагается, — пояснил Игнатич, приподнялся на локтях и, прищуриваясь, осмотрел низину: — Эвона, торфяники полыхают…
— Какие торфяники? — повернулся к Лобачу Володя. Он только теперь начал понимать, почему этот странный удушливый запах показался ему знакомым. В Подмосковье тоже частенько горел болотный торф, и тогда сладковато-прогорклый запах распространялся по всем пригородным лесам. От него першило в носу и горле, слезились глаза, и не было никакого спасения, разве что противогаз…
— Торфяные торфяники, — скаламбурил Игнатич. — Не знаешь, что ли: когда болото высыхает, торф сам по себе начинает гореть.
— Знаю, — буркнул Локис, отворачиваясь. — Я другого не знаю… Как мы через эту дымовую завесу идти будем. Задохнемся к чертям собачьим!
— Пойдем вдоль дымовой кромки, — проворчал Демидов. — По тому краю…
Локис понял, что имел в виду командир. Используя дым как естественную маскировку, тот рассчитывал проскочить незамеченным, если вдруг патрулям вздумается дойти до низины.
— По той стороне постов нет? — спросил он на всякий случай.
— От же, який ты впрямый, — переходя почему-то на местный диалект, проговорил Лобач. — Я же тоби казал, шо тута никого нема! Гуляй как по майдану! Закляются людыни этих мест…
Демидов опять приложил к глазам бинокль. Дым от горящего торфяника заполнял только часть долины, не доходя до склонов. По ним-то, по склонам, он и рассчитывал провести группу. Несмотря на уверения Лобача, что местность вокруг пересохшего на время болота абсолютно пустынна, он все же опасался встретиться с людьми. Неважно, с гражданскими или пограничниками. Поэтому спросил:
— По ту сторону низины есть какие-нибудь деревни?
— Да нету там ни хрена, — не очень уверенно ответил Лобач. — На той стороне если только…
— Что на той стороне? — быстро переспросил Купец. — Деревня? Село? Да говори нормально, не тяни!
Лобач наморщил лоб, что-то соображая. Его небритое лицо выражало сосредоточенность и растерянность одновременно.
— Значится, вот какое дело, ребятки, — медленно проговорил он все так же шепотом, — идти надо по этой стороне дыма. И все время забирать влево. Так безопасней будет…
— А вот с этого места поподробней, — потребовал Купец. — Что значит «так безопасней»?
— То и значит, — нехотя ответил Игнатич. — Ты думаешь, что болото совсем пересыхает? Хрена с два! Тут промоин и ям до той матушки! Ухнешься — и пикнуть не успеешь!
— Погоди, — остановил Лобача Володя. — Ты же говорил, что здесь на танке можно проехать, когда болото уходит.
— Можно. Если дорогу знать… Тут старая гать должна быть.
Разведчики разочарованно переглянулись. Простая на первый взгляд командировка плавно начинала осложняться. Правда, пока было не совсем понятно, какие именно сложности ждут, но их приближение каждый начинал чувствовать, что называется, кожей.
— Слушай, мужик, — прошипел Демидов, хватая Игнатича за грудки и накручивая лацканы его ветхого пиджачка на свой огромный кулак, — ты со мной в угадайку лучше не играй! До добра эти игры тебя не доведут, а вот инвалидом сделают только так!
Лобач попытался вырваться, несколько секунд тщетно старался оторвать пальцы Купца, но быстро сообразил, что сделать это ему не удастся. К тому же Демидов продолжал накручивать лацканы так, что начинала трещать ткань.
— Да пусти ты, черт неумытый, — прохрипел дед. — Сдался ты мне, играть с тобой!! Пусти, говорю, скотина здоровая, удушишь же!
Лицо Игнатича и в самом деле побагровело, наливаясь нехорошей кровью, а губы, наоборот, начали синеть. Демидов немного ослабил хватку, и Лобач начал жадно хватать воздух ртом.