Официальное заявление
Шрифт:
– Причина, по которой мы все можем остаться позади.
– В том числе, - сказал он, показывая ей последовать за его родителями к столику.
Виктория и Дэниел уже сидели в назначенном месте.
После того как всех представили, подали ужин. Позже появилась пара, оказавшаяся хорошими друзьями родителей Брейди, которая заняла оставшиеся свободные места. Брейди сказал Лиз, что мужчина был одним из сенаторов штата Массачусетс.
Ужин прошел без проблем и пауз в разговоре. Родители Брейди были искусными собеседниками и развлекали компанию весь вечер. Был момент, когда Виктория настояла на
Покончив с десертом, стало ясно, что в ближайшее время они не смогут оттянуть Викторию и Дэниела от матери Брейди, поэтому Брейди поднялся и протянул ей руку.
– Потанцуем?
Она посмотрела на него.
– Ты же знаешь, что я не танцую.
– Со мной кто угодно будет смотреться хорошо.
– Да, я знаю, но это было до того, как все узнали, кто я.
Брейди протянул руку вперед, давая ей понять, что он не примет отказа.
– Лиз, прошу.
Ох, а он умел приглашать. Она опустила свою руку в его, и позволила ему помочь ей встать.
– Раз ты так умоляешь, - назло прошептала она.
– И я не единственный, кто это будет делать сегодня вечером, - прорычал он ей на ухо, когда они направлялись к танцполу.
Она прикусила губу.
– Я обещаю вести себя так, как мне это не нравится.
– Похоже, кого-то нужно выпороть, чтобы напомнить, кто здесь главный.
Ее щеки окатило жаром, когда она двигалась в его объятиях на танцполе.
– Ты не сделаешь этого.
– Не говори мне, что бы я сделал, а чего бы нет.
Он покружил ее по паркету, и она сфокусировалась на том, чтобы не упасть, но его глаза светились торжеством, ставя ее в тупик.
– А что если мне это нравится?
– наконец-то спросила она.
Он улыбнулся.
– Тогда я буду пороть сильнее.
– Тебе нужно чем-то поддержать свои слова, чтобы доказать свои намерения.
– О, я так и сделаю, - ответил он, притягивая ее ближе.
– Но в данный момент я поддерживаю твое тело.
Картинка того, как Брейди касается губами каждого миллиметра ее тела, промелькнула в ее голове, и она облизала губы от этой мысли. О, да, она бы от такого не отказалась.
Песня закончилась, и Брейди, зная, что так будет лучше, увел ее с танцпола. Она улыбнулась ему, забывшись в своих мыслях. Она была здесь в шелковом красном платье от Версаче, в туфлях Джимми Чу, и серьгах от Тиффани, на благотворительном банкете со своим парнем, действующим Конгрессменом. Она знала, что это было своего рода сказка наяву, но она была бы не прочь уйти отсюда.
Затем она развернулась, чтобы сходить взять что-нибудь из напитков, когда она столкнулась лицо к лицу с Эрин Эдвардс.
– Ах, - прошептала Лиз.
Она не знала, что еще сказать, когда сталкиваешься с женщиной, из-за которой она потеряла работу в «Нью-Йорк Таймс».
– Привет, - с непринужденной улыбкой легко произнесла Эрин, в чем Лиз сразу узнала женскую
Она выглядела симпатично с ее темными волосами, волнами спадающими ей на плечи. На ней было нежно-голубое платье с вышитой бисером лямкой на одно плечо.
– Здравствуй, Эрин. Не знал, что ты сегодня будешь здесь, - сдержанно сказал Брейди, не убирая своей руки с талии Лиз.
– Я получила билеты в последнюю минуту.
Лиз посмотрела вокруг, чтобы увидеть заметил ли кто-нибудь, что они разговаривали. Последнее, чего бы ей хотелось, это чтобы в итоге в газетах написали, что у них была перепалка с Эрин.
– Как поживаешь?
– спросил Брейди, будто она не сдала их газетам.
Но, естественно, в этом был смысл. Они должны были выглядеть так, будто все в порядке. На протяжении жизни Брейди научился сдержанности в общении с людьми на публике.
– Прекрасно. Просто прекрасно.
– Эрин сделала шаг вперед, понизив голос.
– А ты как? Счастлив?
На это, по крайней мере, Брейди с легкостью мог ответить.
– Да. Очень.
Эрин кивнула и попыталась скрыть боль, которая отражалась на ее лице. Именно тогда Лиз поняла, что она смотрела на это совершенно неправильно. Эрин не пришла сюда им насолить. Она не сделала этого даже во время своих пятнадцати минут славы. Она была ведущей утренней передачи. Она ежедневно была на телевидении. Она была просто женщиной, которая по-прежнему была очень влюблена в Брейди.
Лиз были известны эти чувства. Она знала, каково это быть на месте Эрин. Та, вероятно, думала, что они с Брейди станут влиятельной парой, а когда это закончилось, она не знала что делать. Лиз ушла в себя на несколько месяцев, после того, как они расстались с Брейди, годами скрывая их тайну. Эрин пошла сразу в газету, когда обо всем догадалась, или, по крайней мере, она думала, что обо всем. Эта женщина сделала это потому, что ей сделали больно, она думала, что любила Брейди зря, даже когда они были вместе.
Наверное, Эрин была не такой уж и плохой. Смотря на нее в таком небольшом банкетном зале, Лиз стало по-настоящему…ее жаль.
Потерять Брейди было ужасно. Лиз могла понять, через что ей пришлось пройти.
– Ну…тогда хорошо, - сказала Эрин, выдавливая из себя улыбку.
– Я просто хотела убедиться. Я знаю, это довольно…напряженно.
Это было еще мягко сказано.
– И мне просто хотелось пообщаться с тобой…,- продолжила она, - узнать как у тебя дела.
– У нас все хорошо, - сказал Брейди, ставя акцент на «нас».
– Надеюсь, что у тебя тоже.
– Да, конечно, - сказала Эрин, оттягивая время.
– Я должна извиниться, Лиз.
Лиз забеспокоилась. Она не ожидала, что Эрин вообще к ней обратится.
– О?
– Извини, что сделал все еще хуже, чем было. Я понимаю, какой может быть пресса.
Лиз сомневалась, насколько искренне было ее извинение, учитывая, что она только недавно общалась с прессой. Возможно, она поспешила, приняв такое решение, как и Хайден. Через пару дней, рассказав про нее прессе, Хайден тоже пытался извиниться перед ней. Ей стало интересно, чувствовал ли Хайден тоже, что и Эрин – что он ошибся, что он любил ее, и хотел все исправить. Но теперь было уже слишком поздно для них обоих.