Официантка

Натан Мелисса

Они углубились в изучение планов.

— Но мы не сможем выкрутиться, если дело займет больше двух недель, — продолжал он. — Особенно если выплатим персоналу праздничные.

— Значит, две недели.

— Мы сможем открыться, как только закончим.

— И откроемся как ресторан или кафе Кричтона — Брауна.

Они подняли стаканы с пивом и чокнулись.

— За Кричтона — Брауна.

— За Кричтона — Брауна.

Они выпили пива и улыбнулись друг другу.

— Счастливого Рождества, — сказал мистер Кричтон.

— И с Новым годом, — сказал мистер Браун.

9

Въехав

в деревню, где жили ее родители, Кэти обнаружила, что попала в туман. Он был настолько густым, что даже включив противотуманные фары, она почти ничего не видела перед собой. Кэти, пристально вглядываясь вперед, сильнее схватилась за руль и снизила скорость до двух миль в час. Когда туман рассеялся, она поняла, что ей понравилось приключение — наконец-то она была не единственная на дороге, кто не знал, где, черт побери, находится. И впервые она не думала о том, что с того времени, как в последний раз навещала родителей, она потеряла работу и испортила свидание с Дэном.

Под аккомпанемент особенно истеричных в преддверии Рождества диджеев она на протяжении всего пути изобретала различные истории, которые оправдали бы Катастрофическое Свидание. По телефону она могла уклониться от этих разговоров, но она знала, что как только окажется с матерью лицом к лицу, ей придется что-нибудь рассказать. Последние два часа она обдумывала самую хорошую версию. Это было легко и ясно: она скажет, что Дэн оказался социалистом. Замечательно. Больше никаких деталей ее семья не потребует.

До Рождества оставалось два дня. Обычно волшебное рождественское настроение приходило к Кэти еще по дороге в семейное гнездо. Но не в этот раз. Она знала, что обычного дружелюбия, свойственного ее семейству, сейчас у нее не было, и уже не надеялась, что поймает настроение в последние оставшиеся десять минут пути.

По всем остальным параметрам она была готова к Рождеству. Она накупила всем подарки, завернула их и даже завязала бантики.

Три года подряд она проводила Рождество в кафе и не хотела повторять это снова. Она знала, что Алек украсит помещение своими обычными украшениями — какой-то кучей спутанной бумаги, которая придаст кафе еще более ужасающий вид, чем в будничные дни. Знала, что он принесет старые записи с рождественскими гимнами. Знала, что она, в конце концов, расстроится и впадет в очередную депрессию. В общем, каждый раз все повторялось по старому сценарию.

Но в этом году, помимо всего прочего, Алек пребывал в отвратительном расположении духа весь декабрь, из-за того, что приходится продать кафе двум мужикам «с деньгами, но без души», один из которых, как продолжал Алек напоминать Кэти, считал ее неприятной. В плохие дни она проигрывала в уме свой разговор с новым боссом до тех пор, пока совсем не утрачивала желания разговаривать. К сожалению, она знала, что не покончит жизнь самоубийством, а на следующий год у нее будет три месяца, чтобы найти себе новую работу.

В конце декабря в кафе стали плохо топить. Они потеряли большинство своих дневных клиентов из-за предпраздничной суматохи и остались с несколькими посетителями, забегающими выпить кофе и поговорить. Многие не хотели больше приходить в кафе, от которого разило неудачами. Таких ощущений им вполне хватало на работе.

Ненамного лучше обстояли дела и на кухне.

В этом году Мэтт провел в кафе все рождественские каникулы. Даже не пытаясь поддержать праздничной атмосферы, он постоянно напоминал всем о лицемерности этого праздника. Сьюки тоже была не в лучшей форме. В это время в прошлом году она принимала участие в рождественских постановках, а в позапрошлом — в постановке в Старом театре Виктории. В этом же году она продолжала проваливаться на телевизионных пробах. Ну а повар находился в своем обычном настроении.

Так что Кэти с трудом поверила в свою удачу, когда за день до Рождества в ее душе мелькнуло рождественское настроение. Какая-то расстроенная посетительница только что закончила выбирать подарки к Рождеству и нуждалась в быстром обслуживании, а заодно и в собеседнике, которому можно было бы пожаловаться на жизнь. Она сказала Кэти, что в округе не нашла ни одного флориста. Ей нужны были красивые цветы для званого вечера у одной женщины, которая предупредила заранее, чтобы никто не приносил шоколад.

— И представляете, в округе нет ни одного флориста! — возмущалась клиентка. — Я обошла весь район вдоль и поперек. Верите? Я же не могу купить цветы в супермаркете, я хочу что-нибудь особенное.

Кэти сочувственно кивала головой.

— И ни одного флориста! — продолжала сердиться клиентка.

Кэти перестала кивать головой.

Пока она ходила к кофеварке, готовила женщине кофе и относила его к столику, она твердо решила. Она, Кэти Симмондс, откроет первый цветочный магазин в районе. Это не бог знает что, но определенно эта карьера для нее. Она ждала появления знакомых приливов оптимизма и, когда они не появились, объяснила это себе тем, что наконец-то полностью созрела.

И холодной декабрьской ночью последняя в этом году смена Кэти подошла к концу. Она наслаждалась недельным отпуском, когда кафе закрывалось на период праздников, а Алек отправлялся в Сток к своей матери. Никакого кофе для сердитых пригородников целую неделю. Никакого мытья посуды целых семь дней и ночей. Никакой скуки, никаких болей в спине, никаких усталых ног. Только семь дней переедания, общения с семьей и телепередач. Ур-ра! Она попыталась представить, как все изменилось бы, если бы встреча с Дэном прошла нормально.

— Итак, — слишком бодро сказала она, когда они закончили последнюю уборку, — осталось только хорошенько отпраздновать день рождения Господа нашего.

— Который родился в феврале, — добавил Мэтт.

— Мы знаем, — сказала Сьюки, — а Санта-Клаус одет в бело-красное, потому что рекламирует кока-колу.

— А рождественская елка использовалась в варварских ритуалах, — присовокупила Кэти.

— Мы все это знаем, — закончила Сьюки.

— А ты не будь таким занудой, — заключила Кэти.