Офисный магнат
Шрифт:
Он взглянул на экран и скривился: Нонна, дочь мэра. Как же он устал от ее назойливой компании! Но от благосклонности мэра зависели два важных деловых проекта городского масштаба, и просто так отделаться от Нонны не представлялось возможным.
– Виктор, приветик, – с придыханием начала свою болтовню полногрудая брюнетка. – Папа на этой неделе устраивает деловой прием по поводу проекта. Я забронировала столик для двоих. Ты не против?
– Отчего же я должен быть против? – усмехнулся он. – Заказывай столик.
На
– Хорошо! – взорвался радостью женский голос на другом конце провода. – Папа будет несказанно рад видеть нас с тобой вместе!
– До встречи, Нонна!
Со злостью отодвинув от себя кофе, Янковский поднялся из-за стола и подошел к встроенному в стену искусственному камину.
Что напридумывала себе Нонна? Что он станет за ней ухаживать?
Искусственное пламя понемногу успокаивало, но даже оно не могло избавить его от воспоминаний. У Виктора не может быть личной жизни. Свою последнюю любовницу он выгнал два месяца назад, после того как она посчитала, что ее фигура важнее беременности, и избавилась от их общего ребенка, даже не спросив у него разрешения.
Широкий стол внезапно начал раздражать. Воспоминания о не рожденном наследнике эхом отозвались в груди. Виктор хотел наследника. С тех пор, как ему исполнилось тридцать, вопрос о наследнике встал ребром – Виктор, как и его дядя, очень щепетильно относился к этому вопросу. И ему не хотелось повторить ошибок своего родственника. У него должен родиться сын! Иначе кому достанется бизнес?
Он подошел к широкому окну в пол, из которого открывалась потрясающая панорама города, и остановился. Из-за чего он снова вышел из себя? Поклялся же, что не станет вспоминать о том дне, когда узнал о поступке Роксаны.
«Тварь!» – пытаясь подавить в груди ярость, выдохнул Виктор. В тот день он впервые поднял руку на женщину. Не просто поднял – он без сожаления бил ее по лицу и швырял о стены. Если бы его не оттащила в сторону охрана, он бы убил ту, которая посмела умертвить его наследника. Ему до сих пор хотелось ее задушить, чтобы она испытала на себе то, что чувствовал его ребенок в тот миг, когда она его убивала.
Потерев гладко выбритый подбородок, Виктор бросил последний взгляд на город и вернулся за свой стол.
Фотокарточка на столе приковывала взгляд.
«Пусть девушка придет на собеседование. Я должен посмотреть, действительно ли она повторяет мою мать. Если так и есть, моя сестра ее не получит».
Глава 3. Таша
Дома процветала стандартно кислая картина. Сплит-система сломалась, и теперь спастись от жары в квартире не помогали даже распахнутые настежь окна. Огромный вислоухий шотландец по кличке Котофей растянулся на спине в прихожей. Он всунул голову под мягкий пуф и свесил набок язык.
В первый момент мне даже показалось, что кот отбросил коньки от высокой температуры.
Склонившись над гордостью нашей семьи, я судорожно попыталась нащупать у него на шее пульс. Недовольно открыв один глаз, кот муркнул что-то невнятное и снова завалил голову набок. Ага, жив, мерзавец!
Кот – личная мамина слабость. Это известно всем многочисленным маминым друзьям. И даже наша властная бабушка прежде всего громогласно спрашивает в телефонную трубку, как чувствует себя Котенька, а уже только потом – обо всем остальном.
Звонок телефона в моей сумочке взорвался внезапной трелью в тот самый момент, когда я выясняла, все ли в порядке с всеобщим любимцем. Кот вскочил с пола с таким рвением, что едва не сбил меня с ног.
Сдавленно вскрикнув от неожиданных махинаций еще мгновение назад лежавшего без сознания увальня, я судорожно принялась нащупывать на дне сумочки сотовый.
Снова Рита на связи. Я закатила глаза. Что, интересно, ей нужно? У странного работодателя есть еще парочка требований к кандидаткам?
– Таша, ты дома уже?
– Дома, да.
– Ну, не уходи никуда, мы с Антоном через полчаса к тебе заедем.
– Зачем это? – напряглась я.
– Дело не терпит отлагательства.
Я вздохнула и отложила телефон в сторону. Отчего-то засосало под ложечкой. Какое-то предчувствие опасности. Как тогда, четыре года назад. Каждый раз, когда упоминались фамилии Прохорова и Янковского, даже по телевизору, у меня сосало под ложечкой, и мне становилось нехорошо.
Убедившись, что входная дверь заперта, я закрылась в ванной комнате. После уличной жары жутко хотелось принять контрастный душ, и я с наслаждением окунулась в его прохладные струи.
Только успела переодеться в майку и коротенькие джинсовые шортики и засунула беспроводные наушники в уши, чтобы послушать музыку, как дверной звонок ударил в барабанные перепонки. Пронзительный звук заставил устроившегося на боку кота произвести в воздухе двойное сальто и приземлиться на все четыре лапы.
Я отодвинула ногой нервно дергающего хвостом увальня от прохода и припала к дверному глазку.
Ритка с Антоном стояли снаружи. Да, долговязый неудачник похорошел. Даже выглядеть стал стильно, по-деловому – почти как процветающий итальянец на русский лад. Ритка в своей блузке с рюшами смотрелась рядом с будущим супругом, как курица-наседка.