Шрифт:
Дмитрий Платонович Морозов Александр Антонович Поляков
Оглашению не подлежит
Д. Морозов, А. Поляков.
Оглашению не подлежит.
Повесть
50-летию ВЛКСМ посвящается
1. Гудят провода над Россией
Над заснеженными просторами России занимается неторопливый мартовский рассвет 1921
МОСКВА: У АППАРАТА ПРЕД ВЧК ДЗЕРЖИНСКИЙ И ТОВ АРТУЗОВ ТЧК
РОСТОВ: У АППАРАТА ЗАМ ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ ПО СЕВЕРНОМУ КАВКАЗУ НИКОЛАЕВ ЗПТ ПРЕД ДОНЧК ЗАВКИН ТЧК
МОСКВА: СООБЩИТЕ ЧТО ВАМ ИЗВЕСТНО О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОРА НА ТЕРРИТОРИИ ДОНСКОЙ ОБЛАСТИ ВПР
РОСТОВ: ОБЪЕДИНЕННАЯ РУССКАЯ АРМИЯ ЗАСЫЛАЕТ ИЗ СОФИИ ТЕРРОРИСТОВ
МОСКВА: ЗДЕСЬ ЕСТЬ СВЕДЕНИЯ ЗПТ ЧТО ВРАНГЕЛЬ В СОФИИ ГОТОВИТ ДЕСАНТ НА ЧЕРНОМОРСКОЕ ПОБЕРЕЖЬЕ ЗПТ ПЛАЦДАРМ ДЛЯ ВЫСАДКИ ГОТОВИТ ПОДПОЛЬНАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ОРА ЗПТ С ЦЕНТРОМ В РОСТОВЕ ТЧК К ВАМ ЗАСЫЛАЕТСЯ АГЕНТУРА ТЧК ЦЕНТРОМ РУКОВОДИТ КРУПНЫЙ ЦАРСКИЙ ГЕНЕРАЛ ФАМИЛИЯ НЕИЗВЕСТНА ТЧК В СОФИИ ЕГО НАЗЫВАЮТ “ВАЖНОЕ ЛИЦО” ТЧК СООБЩИТЕ ЧТО ЗНАЕТЕ ОБ ЭТОМ ТЧК
РОСТОВ: (после паузы) ДОПОЛНИТЕЛЬНЫХ СВЕДЕНИЙ НЕТ ТЧК ОРГАНИЗУЕМ ПОИСК
МОСКВА: КТО ИЗ ТОВАРИЩЕЙ БУДЕТ РУКОВОДИТЬ ЭТОЙ ОПЕРАЦИЕЙ ВПР
РОСТОВ: ТОВ ШАТАЛОВ ЗПТ ТОВ ЗЯВКИН ЗПТ ТОВ НИКОЛАЕВ ТЧК
МОСКВА: У АППАРАТА ТОВ ДЗЕРЖИНСКИЙ ВСЕХ ТОВАРИЩЕЙ ЗНАЮ УВЕРЕН В УСПЕХЕ ТЧК ПРОСЬБА СЧИТАТЬ РАБОТУ САМОЙ УДАРНОЙ ТЧК НЕЛЬЗЯ ДОПУСТИТЬ ВОЗРОЖДЕНИЯ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ НА ДОНУ ТЧК ФЛОТ ВРАНГЕЛЯ ПОКА В БИЗЕРТЕ ТЧК О ВСЕХ ПЕРЕДВИЖЕНИЯХ БУДЕМ ИНФОРМИРОВАТЬ ВАС ТЧК ВОЗМОЖНА ПЕРЕБРОСКА ДЕСАНТА НА ИНОСТРАННЫХ СУДАХ ТЧК ГЛАВНОЕ ПАРАЛИЗОВАТЬ ПОДПОЛЬЕ С КОМ ПРИВЕТОМ ДЗЕРЖИНСКИЙ ТЧК
В небольшой комнатке на верхнем этаже здания Донской чрезвычайной комиссии два усталых человека молча смотрели на ворох бумажной ленты, лежавшей на полу.
– Что думаешь? – сказал один из них, высокий, широкоплечий, с темными, коротко подстриженными усами.
– Неудобно получается, – сказал второй, – в Москве знают о делах на Дону больше, чем мы.
– У них информация из Софии.
– А концы здесь. Нужно искать.
Шагнув от стены, усатый собрал с пола телеграфную ленту. Широкими ладонями он смял ее в огромный белый клубок.
Он извлек из клубка оборванный конец ленты, бережно, сантиметр за сантиметром, освобождая ее от петель.
– Где он, этот кончик? – сказал Зявкин, положив кулак на холодный каменный подоконник. – Это, брат, задача.
– Ясное дело, трудней, чем банду в камышах выловить. Ну, мы тебе, Федор, опытных ребят подберем. Словом, спать сегодня не придется, займемся планом. Первым делом всякой операции нужно шифрованное название.
– “Клубок” подойдет? – спросил Зявкин.
– А что же, отлично, – Николаев, накинув на плечи кожаную куртку, присел к столу.
– Итак, что у нас есть? Без малого – ничего.
2. Его высокоблагородие есаул Филатов
Есаул Филатов умел владеть собой. Поэтому, когда в дом в станице Пашковской, что около Екатеринодара, где он остановился на ночлег, ранним утром ворвались вооруженные люди, он, быстро оценив обстановку, не стал сопротивляться. Их было пятеро, да и снаружи через открытую форточку (есаул любил свежий воздух) слышались людские голоса и фырканье коней.
– А ну, вставай, – сказал есаулу немолодой человек в штатском пальто, подпоясанном офицерским ремнем.
Есаул сел в постели.
– Позвольте, – мирно начал он, – по какому праву…
– Мы из Чрезвычайной комиссии, из Екатеринодара, – сказал он, – из ЧК, значит. Документы имеются.
Есаул нашел в себе силы вежливо улыбнуться.
– Прошу, – сказал он и достал из-под подушки бумажник. – Сделайте милость: уполномоченный окпрода Филимонов. Командирован из Ростова по делам службы для выяснения, так сказать…
– Оружие имеется? – Винтовка все еще смотрела на есаула. Он раздумывал всего несколько секунд.
– В целях самообороны, – сказал он, доставая из-под подушки кольт. – Сами знаете, какое время…
– Так! – сказал чекист. – Петро, посмотри, нет ли там еще чего.
Молодой посмотрел под подушку, ощупал лежавшую рядом одежду.
– Вроде больше ничего, – сказал он.
– Вставай, одевайся, – снова повторил пожилой и только теперь развернул сложенную вчетверо бумажку, переданную ему есаулом.
– Товарищ Филимонов, стало быть. – Он положил бумагу в карман. – Ну хорошо, там разберемся.
Есаул уже ощутил в себе знакомый прилив энергии, который непременно охватывал его всякий раз, когда нависала опасность. Строгая тайна (и конспирация) окружала его поездку в Екатеринодар с поручением подпольного Ростовского центра ОРА. Документы абсолютно надежны.
Он прошел с поднятыми руками через соседнюю комнату, где у стены, сливаясь цветом лица с ее серыми обоями, стояли насмерть испуганные поповны – хозяйки дома. Он вежливо кивнул им и шагнул за порог, где два красноармейца уже караулили Егора Поцелуева, его старого денщика. Впрочем, сейчас он был вовсе не Егором, а Кузьмой Коршуновым, кучером окрпрода.
Едва Филатов ступил из дверей заднего крыльца, как воздух, словно сабельный клинок, полоснул женский крик:
– Он! Он это! Кровопиец! Кат!
Есаул остановился и медленно повернул голову в сторону крика. Молодая женщина билась в руках державших ее конвойных красноармейцев. К есаулу было обращено ее лицо с красным шрамом, пересекавшим его. Он посмотрел в эти неистовые, налитые темным гневом глаза и вспомнил…
Это было еще летом 1919 года, когда он со своим карательным отрядом был на усмирении в одном из сел вблизи Анапы. Там мужики убили двух стражников-казаков. Есаул вспомнил, как он тогда построил на площади всех жителей и сказал им, что должен был бы расстрелять всех мужиков, но смилуется и расстреляет только каждого десятого. Так он и сделал. Там же, на площади, у стены лабаза. Но вот когда дошла очередь до молодого парня в синей рубахе, из толпы выскочила эта женщина. Есаул ударил ее плетью. Люди кинулись бежать. Есаул скомандовал, и каратели со свистом бросились рубить толпу.