Огнем и мечом. Россия между "польским орлом" и "шведским львом". 1512-1634 гг.
Шрифт:
В августе 1582 года в Лондон прибыл русский посол Федор Писемский, предложивший англичанам заключить с Россией военный союз, чтобы «на всякого недруга стояти заодно»{57}. Соглашение по обычаям того времени предлагалось скрепить браком между царем Иваном и племянницей королевы Мэри Гастингс. Вначале Елизавета I притворно удивилась — ведь русский царь женат. Однако Писемский ответил на это, что нынешняя царица (Мария Нагая) не ровня государю, а потому он с ней разведется сразу же, как только закончится сватовство. Русский посол настойчиво добивался свидания с принцессой, чтобы доложить царю о ее внешности и манерах. В конце концов, летом 1583 года во время прогулки
Переговоры, начавшиеся в Лондоне, продолжились в 1583— 1584 годах в Москве. Со стороны Елизаветы I их вел английский посол Джером Боус, интересы царя Ивана IV представляли три человека: от земцев боярин Никита Романов и дьяк Андрей Щелканов, а от «двора» Богдан Вельский. Русские настаивали, чтобы в текст союзного договора был включен пункт о совместных военных действиях против Стефана Батория. Чуть позже они озвучили имя еще одного царского недруга — Юхана III. По замыслу Ивана Грозного Англия должна была помочь России отвоевать у Польши и Швеции все то, что наша страна потеряла за последние годы.
Боус предложил провести переговоры с Баторием, прежде чем начинать боевые действия. Однако русские послы отвергли этот вариант. «Толко обсылатца с недругом, — ответили они, — и недруг в те поры изготовица»{59}. Ответ выдавал истинные намерения царя — его не устраивало дипломатическое давление Англии на Польшу и Швецию. Грозный собирался скрытно подготовиться к боевым действиям, а затем разгромить противника внезапным сокрушительным ударом. В обмен на помощь войсками и снаряжением русский царь был готов возвратить английским купцам право монопольной торговли через северные порты и даже ввести запрет на их посещение для судов других европейских стран.
По результатам московского тура переговоров посол Елизаветы I получил от Ивана IV проект договора, в котором русский самодержец соглашался на все ее условия, а английская сторона была обязана совместно с царскими войсками вести войну против его недругов, чтобы «доставати Лифляндские земли»{60}. Таким образом, «марьяжные дела» Грозного постепенно приближались к развязке. В окружении королевы принцессу Мэри уже называли «московской царицей». Английские модницы принялись щеголять в русских сарафанах и сапожках. Для окончательного оформления союза из Лондона в Москву отправился все тот же Джером Боус. Но, к сожалению, он опоздал. Вечером 18 марта 1584 года во время шахматной партии Иван IV скончался. Он прожил 53 года, из которых целых полвека провел на троне. За это время первый русский царь сделал много плохого и хорошего. Уйдя в мир иной, он оставил потомкам богатый материал для споров и пересудов, смелых гипотез и противоречивых предположений.
ГЛАВА 11.
БОРЬБА ЗА ВЛАСТЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ ИВАНА IV.
СИГИЗМУНД III — НОВЫЙ КОРОЛЬ РЕЧИ ПОСПОЛИТОЙ.
УСПЕХИ ГОДУНОВА ВО ВНУТРЕННЕЙ И ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ
Трудно сказать, к чему мог привести договор между Иваном IV и Елизаветой I и какая из стран осталась бы от него в большем выигрыше. Ясно одно: смерть царя похоронила планы англо-русского союза. Прибывший в Москву посланник королевы Джером Боус был встречен там с оскорбительной для его высокого звания безучастностью.
Многие годы Грозный жил в страхе перед боярской крамолой. Согласие между княжескими группировками было его кошмаром, и чтобы не допустить этого ужаса, царь то обрушивал
36
По одним данным, царевич умер от болезни, по другим — от удара посохом, который нанес ему царь.
Поэтому к концу жизни Иван IV постарался добиться согласия между уцелевшими боярскими кланами. Особую надежду Грозный возлагал на «двор», последний в истории его царствования аналог «королевского домена». По замыслу Ивана IV эта группа преданных слуг должна была окружить престол монолитной стеной, обеспечивая личную безопасность его сына. В то время как управлять Россией станут более опытные в этих делах земские бояре. А для того же, чтобы военная сила «двора» уравновешивалась гражданским влиянием земских, большинство в опекунском совете Иван IV оставил за последними.
Руководителем боярского правительства стал Иван Мстиславский, 13 лет возглавлявший Земскую думу. Кроме него в состав руководящей четверки вошли Богдан Вельский, Иван Шуйский и Никита Романов. Таким образом, из тройки лидеров «двора» в число опекунов попал только Вельский. Еще двое — Афанасий Нагой и Борис Годунов — остались за пределами узкого правящего круга. У Грозного были веские причины для того, чтобы не включать их в регентский совет. Он понимал, что Нагие спят и видят, как бы заменить Федора юным Дмитрием [37] . С Годуновым же Иван IV поссорился, когда пытался развести наследника с его женой [38] , обвиняя невестку в бесплодии. Борис, все влияние которого держалось в тот момент лишь на родстве с будущей царицей, противился этой идее Грозного как мог.
37
Дмитрий — сын Марии Нагой.
38
Ириной Годуновой.
Таким образом, вместо мира и согласия в узком кругу правителей царили ненависть и подозрительность. Сотрудничество между боярами продлилось считаные недели. И первыми в борьбу за передел власти вступили «дворовые люди». Опираясь на верную ему кремлевскую стражу, Богдан Вельский неожиданно для всех арестовал Афанасия Нагого и выслал его из столицы. Явная размолвка внутри «двора» тут же подтолкнула земцев к решительным действиям — не прошло и нескольких дней, как Петр Головин затеял неслыханную доселе дерзость — начал местническую тяжбу с всесильным Вельским.
Всего пару месяце назад, при Иване IV, такое невозможно было представить! Да и теперь, при еще не вступившем на трон сыне Грозного, Головин сильно рисковал. Но за спиной князя Петра стояли могущественные силы. Им удалось сплотить вокруг себя все земство. За Вельского, кроме дьяка Андрея Щелканова, вступились лишь немногочисленные «дворовые» чины — Трубецкие и Годуновы. Понимая, что тяжбу в таких условия не выиграть, Богдан Вельский пошел на крайние меры: вызвал в Кремль подкрепления из верных ему стрельцов и принялся уговаривать Федора своей царской властью усилить влияние «двора». Над страной повеяло новой опричниной.