Огнём и сталью
Шрифт:
– Замечательно. Теперь едем сбывать тягач, водитель.
Когда мы подрулили к «Военторгу», Надя решительно заявила: -Продавать буду я.
– Почему?
– Ты не умеешь.
Какие потрясающие интонации! Мой восторженный взгляд встретила как должное.
– Почему это?
– Потому. Работала тут, знаю.
– Хорошо. –протянул я. Ну да, как же: -«Ничего вы, мужики, не умеете.». А ведь и в самом деле не умеем. Через пять минут после того, как Надя скрылась в «Военторге», пришло сообщение:
На вашем счете 6506 игровых рублей.
Загнала за пять тысяч? Преклоняюсь!
Ефрейтор Надежда Лунина более не может быть водителем тягача «Коминтерн». Предложить ей другую должность?
Да.
Ефрейтор Всеслав Лунин предлагает ефрейтору Надежде Луниной стать начальником ангара «Лунинград». Впредь Надежда Лунина будет находиться в звании на ступень ниже владельца ангара. Поскольку понижение Надежды Луниной в звании невозможно…
Три поросёнка замерли в нервной стойке
Поздравляем! Вы – младший сержант. Бонусы к званию:
Атака: +5
Защита: +5
Скорость\маневренность: +5
Ресурсы: +5
Боевая подготовка: +4
Политическая подготовка: +3
Военное образование: +3
Охренеть, хором решили поросята.
– Куда вы без меня, товарищ младший сержант? –лукаво шепнула на ухо вышедшая из магазина Надя.
Никуда, подсказали поросята.
– Никуда. –послушно повторил я. –Имею предложение. Даже два. Вернуться в магазин и прикупить кое-что для… (для дома, для семьи, с иезуитской готовностью встряли Нафиг, Нефиг и Пофиг) ангара. А потом отметить перемены в чайной.
– Вдвоём.
– Естественно.
Из чайной успели вернуться до начала патрулирования. Ангар выглядел теперь совсем по-другому. В одном углу я смастерил что-то вроде ширм, поставил там кровать Надежды и шкаф. В другом стояла моя раскладушка, тумбочка и висел портрет генерала Лизюкова. Рядом с раскладушкой я устроил точку привязки, пусть красный шарик светится, как ночник. Теперь, где бы я ни погиб, воскресать буду здесь, в безопасном месте. Кроме того появились душевая кабинка, газовая плита, кухонный стул с двумя стульями и уставленная посудой полка. Странно, поросята на все траты не отреагировали ни звуком.
– Спокойной ночи. –послышалось из-за ширмы.
– Спокойной ночи. –эхом отозвался я.
Выход из игры
Вход в игру
– В печёнках у меня сидит, мразь. –угрюмо и неумело жаловался Дорофеенко. –Второй день из-за него работы нет. Только выберусь за ворота, как сзади пристраивается. В людных местах просто хвостом за мотоциклом тянется. Остановлюсь - он стоит, сдвинусь –он трогается. А туда, где безлюдно, где бандюков можно встретить и хороший рейд с зачисткой провести, боюсь клиентов возить. Так же, как нас в тот раз парой очередей положит и глазом не моргнёт. Во, выпучился, урод.
На кабинке новой танкетки сидел ротенфюрер Фотеллер, курил и, казалось смотрел совсем в другую сторону.
– Как раз по поводу урода и хотел поговорить.
– сказал я. –Пришла тут ночью идея в голову.
– Ночью? –вяло удивился Петро. –Ты ж ночами теперь вроде не думать должен. К тебе ночами не идеи должны приходить. И не в голову.
С солдатскими шуточками Петера и его германских камрадов в свой и Надин адрес я уже свыкся, пусть их зубы скалят.
– Уроем сегодня эсэсмана. –твёрдо пообещал я. –Жди, скоро вернусь. А пока кинокамеру добудь.
На этот раз в тактической части штаба было практически безлюдно. Что, квесты закончились? Постучал, услышал разрешение, вошёл, гаркнул: «Здравия желаю», представился.
Майор-самоходчик махнул рукой на стул: -Садись, младшой. Растёшь в чинах, вижу. Молодец, хвалю. Как понимаю, насчёт поручений?
– Так точно. Просто мечтаю что-нибудь, куда-нибудь доставить!
– Что-нибудь и куда-нибудь, это вряд ли. А вот рацию на метеостанцию – нужно бы. А то в их антенну молния угодила.
– Внимание, младший сержант Лунин, берёте квест «Восстановление связи»? Задание – доставить рацию на наблюдательный пункт войсковых метеорологов. Отказ от квеста -80 рублей. Награда: +80 рублей.
Ну-y-y… Неудивительно, что сегодня посетителей у майора ни души. Кто за такие цены работать будет? Да на болотах ваххабитов из револьвера пострелять - и то больше получишь. И, к слову, как майор вообще узнал об ударившей в антенну молнии, если в тот же миг радиосвязь пропала? «Товарищ радист, если вы дебил, так и скажите, и нечего рацию ломать!»
Ладно... Берём квест. Потеря восьмидесяти рублей погоды не сделает. А я их потеряю, потому что провалю квест. Цыц, хрюкалки!
Получив в хозчасти рацию, зашёл домой, переоделся в грязные обноски, которых будет не жалко, оставил всё мало-мальски ценное в тумбочке, сказал Наде, что убегаю по делам. Когда и как (слово «как» постарался выделить интонацией) вернусь, не знаю, пусть к обеду не ждёт. И вновь устремился на площадь перед Русскими воротами.
– Ну что, Петро, готов? Камера есть?
– Всегда готов, товарищ командир. Камера имеется, с двумя бобинами плёнки.
– Тогда внимательно слушай, что надо делать.
Через десяток минут мотоцикл вылетел за ворота и понёсся по пыльной грунтовой дороге. Через минуту я оглянулся и увидел, как танкетка цвета хаки покидает базу. До холма, на котором располагалась метеостанция - пять с половиной километров. Теперь всё зависело от мастерства водителя. Успеет ли он оторваться от танкетки на одну-две минуты? Дорофеенко не подкачал. На развилке дорог он затормозил так, что меня в обнимку с рацией буквально вынесло из коляски. Затем он, круто развернув мотоцикл, съехал вниз. Буквально через считанные секунды появился с кинокамерой в руках и отчаянно замахал ею мне, мол всё в порядке. Потом повалился в папоротники. Молодчина, отлично укрылся, надеюсь, не спалится. А я, держа рацию под мышкой, прогулочным шагом направился в сторону станции. За спиной послышался гул мотора. Три, два, один, неторопливо поворачиваемся, так, чтобы лицо было хорошо видно в кадре. Ох, ты ж, больно-то как! Меня отбросило метра на три и половины жизни как не бывало. Танкетка остановилась, из неё выбрался ротенфюрер, мстительно улыбаясь, подошёл, носком сапога приподнял мою разбитую голову.
– Говорили фраерку, что жить не дадут? Не поверил… ну–ну… Получи кайф, Так теперь будет всегда.
Он снова влез в танкетку, машина развернулась и…Ноги! Ноги! Сейчас сойду с ума от боли! А теперь гусеницей по откинутой руке! А-а-а! И только когда заляпанные грязью треки навалились на глаза, пришла долгожданная смерть.
– Ой! –вскрикнула Надежда, когда я совершенно голым образовался в точке привязки и свалился на раскладушку.
– Отвернись! –прикрикнул и поковылял в душ. Она кинулась за аптечкой, потом приоткрыла дверь и уставилась на мои ноги и спину, с которых быстро исчезали кровь, грязь и розовые шрамы.