Огнём и сталью
Шрифт:
– Не поверишь, -ответил я с такой же доверительностью, -как бы мне этого хотелось.
2
Я позволил себе расслабиться и почесать спинку капибары в зоопарке. На тридцатой секунде почёсывания зверь блаженно закрыл глаза и, не выпуская морковь изо рта, рухнул на травку. Причём рассчитал падение так, чтобы зона почёсывания не уменьшилась.
– Здравия желаю, товарищ капитан.
– Людмила, не пугай. Откуда официальность и похоронные интонации?
– Так вы же меня сейчас убьёте, вот и интонации…
Вот тебе и отдохнул-расслабился. Я перестал скрести морскую свинку-переростка. Капибара разочарованно вздохнула, поднялась и поплелась к ванне.
– С этого момента подробнее. –потребовал я.
– Вы же знаете, Всеслглебч, как я к вам отношусь…
– Куда собралась?
– Уже знаете?!
– Ничего не знаю. Только смутно догадываюсь.
– Ну да… в общем… генерал пригласил… и … это…
– Не мямлить, старший сержант Люда! Во-первых, генерал-майор предложил тебе какую-то должность в его штабе, так? И она показалась тебе интересной, да?
– Да… в смысле – так точно…
– Во-вторых, сам генерал тебе ещё больше интересен, а?
– Ой…
– Ну, «ой» или там не «ой» - дальше видно будет. «Когда с солдатом разговаривают, он должен встать и покраснеть.» -говаривал мой старшина. Вольно, садись и прекращай полыхать румянцем. И что тут ответить? Ты вполне взрослый человек, самая серьёзная умница из интернов. Скажу честно, отпускать тебя жалко и тревожно. Но выбор сделан. От всей души желаю удачи.
– Всеслглебч, вот как благодарность высказать?! Слов таких нет! Вы мне подарили здесь в игре зрение. Это…это… это – всё! Я стала зарабатывать на оплату содержания в интернате, теперь меня оставляют.
– Прости, перебью – а как же теперь с заработками?
– Генерал сказал, что будет наводить на появляющиеся в игре клады с дорогой битой техникой, ну и там всякие другие плюшки, так что в накладе не останусь. А половина всего, что починю и продам – по-прежнему ваша.
– Не болтай глупостей, пока не рассердила.
– Не буду. Моржова выдрессировала, оставлю ему ангар и машину, так что работать будет не хуже меня, а хорошего помощника ему сами подыщете.
– Ещё бы Хрюну голову твою приставить… -мечтательно вздохнул я. –Эх!
– На базу, если позволите, буду часто заглядывать, писать и по рации связываться – ежедневно.
– Надеюсь, что не забудешь.
– Спасибо!
Когда я грустно смотрел, как Людмила убегает к своему ангару, Надины ладони легли мне сзади на плечи.
– Уходит? –спросила она.
– Ушла. –ответил я.
– Следовало ожидать.
– Ждал.
– Ожидаются гости. –сказала, помолчав, Надя.
– Вот как? Кто?
– Помнишь Анютку? Ну, Лизаветину внучку из Сидорово?
– Говорливую? Ещё бы!
– Она просила разрешения приехать с другими ребятами, погулять по зверинцу, погладить зверей. Я послала за ними крытый грузовик с отделением охраны, вот-вот будут.
– Молодец. –сказал я искренне. –Угости малышню какими-нибудь пряниками. Проследи только, чтобы Анюта медведя не заболтала до инфаркта. А я пойду в ангар кое с кем побеседую по рации.
«Кое-кем» был Сергей Росомашко, тот самый, что полтора года назад отказался вступить в «лунинградский» гарнизон. Вчера он прислал короткое письмецо с просьбой о разговоре.
– Рад слышать. –сказал я, обменявшись с ним приветствиями. –Как дела?
– Как сказать… -Сергей замялся. –В общем, по-разному.
Оказалось, что он вырос до младшего сержанта. Командует танком Т-34(85) под названием «Стенька Разин» с экипажем их трёх неписей. Ни к какому отряду не прибился. Его ангар, естественно, также названный в честь знаменитого разбойника, стоит в глухом закутке тундры в локации №2. Всё это время промышлял грабежом караванов, драками с такими же одиночками, поиском кладов. В последний месяц его занесли в чёрные списки практически все обитатели приполярного пояса.
– С кем умудрился поцапаться? –с неподдельным любопытством спросил я.
– С американцами, англичанами, австралийцами…-послушно начал Сергей.
– Стоп! Переходи к последней букве алфавита.
– … и с японцами. –послушно закончил Росомашко.
– Замечательно. Ну, хоть кого-то не обозлил? Может, случайно забыл кому-нибудь напакостить?
– Не, ну чего так сразу… Много раз ночевал и ремонтировался у атамана Мыкыты Лютого в Первом Анархическом батальоне имени батьки Махно. Там ребята неплохие, понимающие. Только очень уж занудливые, всё время воспитывали, попрекали этими… индивидуализмом и стихийными инстинктами…
– Анархисты?! –взвыл я от восторга. –Занудливые? Попрекали? Сергей, ты – гений! Достать махновцев свободолюбием – это… это… А как с китайцами и русскими?
– Никак. –вздохнул Росомашко. –Их тут почти нет.
– Слава Беллоне[20], -вздохнул я, -значит, не всё потеряно.
– Кому-кому?
– Неважно. Так чувствую, что ты созрел для службы под началом капитана Лунина?
– Созрел.
– Тогда напоминаю условия.
– Мне Люда подробно рассказывала.
– Повторение – мать учения. Повторяю. Можешь продать свои вещи, деньги оставить себе. На базе «Лунинград-3» получишь «Тигр-2» и ангар в пользование. Да-да, ты правильно услышал, «тигр второй» с хромовой бронёй, отставить восторженное мычание. Каковое пользование танком и ангаром может быть вечным, если не нарушишь пять основополагающих правил. Загибай пальцы. Раз – начальник на базе один и это я. Два - начальник всегда прав. Три – если я неправ, смотри пункт два. Четыре – командир знает всё, докладывать будешь о каждой мелочи. Пять – никогда и ни под каким видом не причинишь обиды ни одному из местных обывателей-неписей, наоборот будешь всячески поднимать среди них репутацию «Лунинграда». Принимаешь?