Огненная буря

Малком Энн

— Я пытался забыть достаточно долго, трахнуть какую-нибудь сладкую попку. Клянусь, мой член съеживался в тот момент, когда я прикасался к ним, — пробормотал он.

Мои плечи поникли.

На мгновение мы замолчали. Я не упустила тот факт, что он не спросил о Йене, о том, спала ли я с ним. Меня захлестнуло чувство вины.

— Прости, — прошептала я прерывисто.

Он выглядел удивленным.

— За то, что завалила мой комод духами и прочим дерьмом? Мне все равно, детка. Черт, мне нравится, — поддразнил он с улыбкой.

Я сделала паузу, затем покачала головой.

— За все. За то, что оттолкнула тебя, когда мы впервые встретились,

за то, что не впустила… за то, что полностью отгородилась от тебя после смерти Йена.

— Детка… — Брок погладил меня по щеке.

— Дай мне закончить, — вмешалась я. — У меня в голове творился полный пи*дец. Не только из-за Йена, но и из-за крушения поезда, которым является моя семья. Я не знала любви, никогда ее не получала, кроме как от Гаррета. Моя семья никогда ее не показывала и не дарила. Отец не был намеренно холоден, просто равнодушен. Он любил меня, но по-настоящему не показывал, что любит. Мать относилась с откровенной враждебностью. Я не могла понять, почему. Поэтому избегала любви или, скорее, отвержения, которое почувствовала бы, не получив ее, — отвержения, с которым жила восемнадцать лет.

— Твоя мать заставляет меня серьезно пересмотреть свою позицию в отношении того, чтобы не бить женщин, — пробормотал он.

Я слабо улыбнулась.

— Да, надеюсь, карма надерет ей задницу, когда ее следующая операция пройдет неудачно, — сухо сказала я. — В общем, когда я встретила Йена, я позволила себе полюбить его, а он разбил мне сердце. Он сделал это, потому что пытался защитить меня, но в моих глазах это был отказ.

Брок напрягся и внимательно слушал.

— Поэтому, когда я приехала сюда, то уже была пропитана горечью неудачи, и определенно не хотела любви. Я хотела секса. Горячего секса с парнем, который не относится ко мне как к прекрасной фарфоровой кукле. — Я улыбнулась Броку. — Встретив тебя, я получил все, что хотела, и все, чего не хотела. Я влюбилась в тебя. И так злилась на себя за то, что позволила этому случиться, и злилась на тебя, и пыталась держаться подальше, но не могла, поэтому вела себя как сука в надежде, что ты решишь, что я тебе не нужна.

— Ничто из того, что ты могла бы сделать или сказать, не заставило бы меня не хотеть тебя, детка, — яростно заявил он.

— Да, теперь я это понимаю. Уже начала понимать тогда, когда приехал Йен. И его приезд все всколыхнул, особенно когда Гвен о нас узнала и ожидала, что я выйду за него замуж. Как и Йен. Я не знала, как сказать им обоим, что единственное, что получилось из его визита, — это то, что я поняла, что хочу тебя. Я не хотела этого долбаного любовного треугольника, но не знала, как из него выбраться. — Я перевела дыхание. — После его смерти, я слишком сосредоточилась на заботе о лучшей подруге и ее возвращении домой. Но я не переставала думать о себе. О тебе.

Я положила свою руку поверх той, что он держал на моей щеке.

— Я испытывала вину, поэтому, вернувшись, не знала, что делать со своими чувствами. Я держала тебя подальше. Почти год вела себя как идиотка. — Я встретилась с ним взглядом. — Прости меня.

Брок спокойно смотрел на меня, будто обдумывал мои слова и свой ответ.

— Детка, виновата не ты одна. Начало… было хреновым. Я знал, что хотел тебя не только ради секса, но не думаю, что кто-то из нас был готов к этому. Я позволял тебе держать меня на расстоянии. Потом появился брат Гвен, и между вами явно что-то было. Я взбесился. Разозлился, что ты его впустила. Разозлился, что он может забрать тебя

у меня. Потому что он был всем, чем не был я. Он был героем — он не убивал наркоторговцев и не торговал оружием. Он мог бы дать тебе жизнь, которую не смог бы дать я.

Его глаза не отрывались от моих, когда он продолжил.

— Я думал, ты хотел именно этого. А потом, когда он умер, я сошел с ума. Я ненавидел, что тебе больно, что ты страдала. Больная, испорченная часть меня почти обрадовалась, что он исчез с горизонта, но потом я понял, что всегда буду вторым. На какое-то время это засело у меня в голове. Поэтому я позволил тебе оттолкнуть меня. Пытался тебя забыть. Но не смог. В ту ночь на свадьбе Кейда и Гвен ты выглядела такой красивой, такой чертовски идеальной. Я знал, что мне плевать, буду ли я твоим вторым. Мне было плевать, буду ли я твоим десятым, пока ты моя. — Он схватил меня за шею. — Виновата не только ты, детка. Но давай оставим все это дерьмо позади и сосредоточимся на настоящем, хорошо?

Я кивнула, чувствуя себя лучше и счастливее.

— Хорошо.

Глава 15

На следующий день я сидела на диване в клубе и чертовски скучала. Гвен дремала с Беллой, Рози нигде не было видно, а главная комната казалась нехарактерно пустой. Мужчины ушли, чтобы заняться бог знает чем.

Вероятно, готовили комнату пыток для Рейфа или точили ножи. У меня имелось два мнения по поводу того факта, что мой парень готовился совершить убийство. Очевидно, Рейф был сумасшедшим и серийным убийцей, он заслуживал правосудия за свои преступления. Но это все равно убийство. Брок с парнями назначили себя судьями, присяжными и палачами. Странный образ жизни, чтобы быть легальными. Правосудие для них вершили не закон и суды. А они сами.

Я не хотела признавать, но часть меня желала, чтобы это случилось с Рейфом. Чтобы он страдал. Заплатил за свои преступления таким образом, каким не смог бы сделать пожизненный срок в тюрьме.

Я также боялась, что это будет ловушка, и мой мужчина и моя семья окажутся в опасности. Этим утром я указала Броку, что они не смогли бы узнать Рейфа, так как никогда его не видели. Мое предложение присутствовать при встрече повисло в воздухе свинцовым шаром.

— Ни за что, черт возьми, ты не приблизишься к этому больному ублюдку ближе чем на десять миль, — прорычал он.

— Но я единственная, кто знает, как он выглядит, — возразила я.

— Нарисуй нам гребаную картинку, — его тон не терпел возражений.

— А как еще вы убедитесь, что он не отдаст какого-нибудь бедного невинного садовника? — Я торжествующе сложила руки на груди.

Брок выругался себе под нос, выхватывая телефон. Он хмуро посмотрел на меня и умчался прочь. Он вернулся через десять минут и сунул экран мне под нос.

— Это тот самый ублюдок? — огрызнулся он.

С экрана на меня смотрели ненавистные голубые глаза. Я кивнула.

— Иисусе, чувствую, мне придется приковать тебя наручниками к чертовой кровати, чтобы я мог уйти, не тратя весь день на беспокойство о том, что ты сделала что-то глупое, например, пошла за покупками, — пробормотал он себе под нос.

Я скрестила руки на груди и приподняла бровь.

— Прикуешь меня наручниками к кровати с мыслями о чем-то другом, кроме секса, и я сбрею тебе брови, пока ты спишь, — пригрозила я.

Глаза Брока потемнели, и он шагнул вперед, схватив меня за бедра и притянув вплотную к себе.