Огненная буря
Шрифт:
– Ты это с ней сделал, не так ли?
– вдруг спросила Имара.
Имон перевел этот лихорадочный взгляд от женщины на мою дочь.
– Убирайся отсюда!
– Имара права. Она была просто очередной жертвой, не так ли? Только в этот раз она погибла из-за тебя.
– Мой голос дрожал, и я чувствовала, как остальная часть меня дрожит вместе с ним.
– Ты увлекся, играя в свои маленькие игры.
Он засмеялся, и посмотрел на женщину.
– Ты слышишь, Лиз? Смешно. Просто еще одна жертва.
– Он покачал головой.
– Лиз и я… давай просто скажем, что у нас были
Я никогда не пойму его. Из того, что он сказал, ничего не отвечало языку его тела. Поникшие плечи, дрожь в этих длинных, элегантных руках - все это говорило о скорби, настоящей и глубокой печали.
Дэвид ничего не сказал. Он следил за Имоном с тем же напряжением, но раскаленная добела ярость немного утихла.
– Теперь ты меня убьешь?
– спросил Имон.
– Организуешь красочное завершение моей плохой карьеры?
– Нет.
– Дэвид пожал плечами.
– Я исцелил рану. Ты будешь в порядке до тех пор, пока не сделаешь резких движений. Или снова придешь за моей семьей. Если ты еще раз так сделаешь, я убью тебя.
Моя семья. Это поразило меня до глубины души.
– Вы можете все идти к черту, мне все равно, - сказал Имон, и оперся рукой на аппарат, поддерживающий дыхание женщины на кровати.
– Я не травил твою сестру, кстати. Она единственная яркая вещь в моей жизни. Я не...
– он замолчал.
– Если ты действительно так считаешь, тогда отпусти ее, - сказала я.
– Просто отпусти ее.
– Ох, я уже отпустил. Я оставил ей записку. Сказал ей, что должен был вернуться в Англию. Она приползет обратно к тебе в любой момент. Теперь убирайтесь отсюда, все вы!
– Последнее слова прозвучали с ожесточением, словно брошенная бритва.
Дэвид посмотрел на окровавленный нож, который он все еще держал, и небрежно сломал лезвие двумя пальцами. Он выбросил остатки в мусорный бак.
А потом мы втроем - Имара, Дэвид, и я - покинули больничную палату.
Когда дверь с шипением закрылась за нами, Дэвид обнял меня, и я растаяла в кольце его рук. В нем.
Я не спрашивала, но Дэвид знал, что я хотела сказать.
– Я действительно ничего не мог сделать для нее. У всего есть пределы.
Я поцеловала его в шею.
– Знаю.
– Я оставил вас одних на пять минут…
– Больше было похоже на несколько дней.
Он слегка зарычал мне в плечо.
– Ты просто невозможная. И у меня есть…
– Обязанности, - пробормотала я.
– Знаю.
Он отпустил.
– Что насчет него? Насчет Имона?
– Имара стояла прямо, сложив руки, и наблюдала за нами. Лицо моей дочери было моим зеркальным отражением, по крайней мере в форме, и в данный момент я подозревала, что и в выражении лица она была точной моей копией. Сострадание, смешанное с настороженностью. Имон был диким зверем, и нельзя было сказать наверняка, что он сделает. Или кому.
– Если эта демонстрация не напугала его, то следующим шагом станет его смерть. Не то, чтобы я был бы против этого.
Мои мысли были заняты другими вещами.
– Женщина… Лиз… она была его жертвой, или его партнером?
–
– Знаю только, что Имон никогда не говорил правду о ней.
Имара сказала, - Вообще-то, говорил.
Дэвид удивленно повернулся к ней.
– Когда он назвал ее «любимой Лиз». Он говорил правду.
На посту медсестры зазвучал сигнал тревоги. Медсестра дернулась, проверила экран и нажала кнопку, затем бросилась мимо нас... в палату, из которой мы только что вышли.
– Пойдем, - сказал Дэвид.
– Она…?
– Пошли.
– Это Имон…?
Он придержал дверь лифта для меня, с опущенной головой, уставившись на свои ботинки.
– О Боже, Дэвид, ты…?
Он ничего не ответил. Как и Имара.
* * *
По пути в вестибюль, я позвонила Саре на мобильный. Она плакала, когда ответила.
– Джо, О Боже… Имон… Имон оставила мне записку… Я думала… я думала, что он действительно любит меня…
Так. В конце концов, он оказался не полностью лживой сволочью.
– Сара?
– сказала я мягко.
– Никуда не уезжай. Я скоро буду.
Он не поскупился на ее жилье. Сара была зарегистрирована в отеле в центре Бостона, в роскошном люксе с панорамным видом, сказочной кроватью размера king-size и собственными халатами с монограммой.
Я узнала о кровати и халатах потому, что когда мы приехали Сара, свернувшись, лежала на кровати в спортивной форме, в слезах сжимая записку в одной руке и щедрый комок ткани в другой. Выглядела она ужасно, но она совсем не выглядела больной. Я все еще местами чувствовала боль, но знала, что было достойной платой за то, чего я избежала. Имон действительно убил бы меня.
И моя сестра плакала из-за него.
После разбора некоторых полу понятных фраз, что она пробормотала, я пришла к выводу, что она также пообщалась и с баром для большего комфорта. Отлично. Пьяная, ревущая и иррациональная. Самый лучший день в жизни Сары.
Я закатила глаза на Дэвида, которому хватило такта отвернуться, чтобы посмотреть на дождь за окном. Имара усмехнулась. Вместе, я и моя дочь проводили Сару в ванную, где я поставила ее под холодный душ, чтобы немного отрезвить (и да, это тоже было больше, чем немного весело), и помогла ей взять себя в руки. Имон снабдил ее множеством вещей - от высококачественной косметики до пакетов из половины первоклассных магазинов Бостона.
Моя сестра должна была быть моделью. У нее была нужная осанка для этого и элегантная костная структура. Где я была округлой, она была прямой, плоский и худой. Ее волосы все еще хранили следы аккуратной стрижки и окраски, с которыми я помогла ей… Боже, это было только неделю назад? Я решила отказаться от туши для ресниц. Поскольку Сара продолжала шмыгать носом из-за ее последней романтической трагедии, мои усилия оказались бы напрасным трудом.
– Я так волновалась, - вдруг сказала Сара, когда я нанесла румяна на ее бледные щеки. Я остановилась, удивленная.
– Я не хотела оставлять тебя, Джо. Имон сказал… он сказал, что ты вернулась, чтобы забрать своего друга.