Огненная буря
Шрифт:
– Я просто знаю.
– Лучше идей, кроме полета, нет?
– Если б я все еще была Джинном, я бы собрала волосы в хвост, скрестила руки на груди и сделала бы, как Барбара Иден. Дерьмо, не вешай трубку.
– Я уронила телефон, включила пониженную передачу и едва увернулась от плетущегося седана, который выскочил с проселочной дороги и затормозил передо мной. Камаро зарычал, шины завизжали на влажном асфальте. Я выправила машину и обогнала седан так быстро, что, думаю, сдула с водителя его кепку с символикой Янки. Я пошарила одной рукой в поисках телефона и снова зажала его между плечом и
– Прости.
– Не разбейся. Тогда точно наступит конец света.
– Ты беспокоишься только о машине, не так ли?
– Немножко, - согласился он. Он нажимал на клавиши. Я даже не знала, что он умел печатать.
– Джо, я не собираюсь с тобой спорить. Ты права. Мы теряем Хранителей каждый раз, когда занимаемся этим.
– Повисла короткая, говорящая сама за себя, тишина, а затем он сказал, - Мне ненавистно отправлять тебя туда в одиночку.
– Выбора нет, - пробормотала я, наполовину себе под нос.
– Послушай, когда все закончится, я хочу чертово повышение, понял? И... хороший дом, на побережье. И... я придумаю что-нибудь еще, когда не буду спасать наши задницы.
Он глухо рассмеялся.
– Если мы переживем это, я прослежу, чтобы ты все получила. Я могу перенаправить самолет. Где ты хочешь его встретить?
– В Логане, - сказала я.
– Я как раз туда направляюсь.
Никаких прощаний. Льюис и я хорошо помнили наша прошлые прощания. Я вспомнила ссору с Дэвидом, и снова боролась с массивной сокрушительной тяжестью слез. «Я не люблю Льюиса», подумала я отчаянно. «Я люблю тебя, Дэвид. Тебя, черт тебя побери».
Я сделала глубокий вдох и выдохнула. Нет смысла погибать в автокатастрофе из-за того, что я ревела по своему парню.
Он не оценит моей жертвы.
Существовала причина, почему полет был последней инстанцией. Хранители - особенно Хранители Погоды - просто не летали в такой неустойчивой системе, как эта, которая вызывала Фиолетовый Уровень угрозы. Будучи запертым внутри тонкостенной металлической коробки на высоте десятки тысяч футов вместе с ни в чем не повинными пассажирами, вы становитесь беспомощным. И кое-что в продвижении в атмосфере на скорости самолета привлекало внимание, особенно если необходимо пройти сквозь облака или грозы. Когда-нибудь капали чернилами в миску с водой и наблюдали, как она закручивается и расширяется? Облака ведут себя похожим образом вокруг летящего на большой скорости самолета, перевозящего на своем борту Хранителя Погоды, когда эфир выходит из-под контроля.
Летный экипаж, обслуживающий самолет Хранителей, был хорошо натренирован, лучшие из лучших. Если они не смогут довезти меня, то никто не сможет.
Все, что от меня требовалось - это попасть туда. Дождь и ветер свирепствовали, дороги были ужасны; я боролась со стихией и движением в равной степени. Я решила назвать Камаро Джульеттой. У Джульетты не было духовности Джазебелль, или дразнящего флирта Далилы. Джульетта была чистым пламенем страсти, самоотдачи, и именно так я себя чувствовала. Камаро не собирался отворачиваться от своих целей, как и я.
Хранители должны были сильно потрудиться, чтобы спасти жизни, поскольку равновесие было неустойчивым над эфиром. Я чувствовала прохладные вибрации под кожей от смелых манипуляций Хранителей. Ма’ат были заняты делом, внося свои тонкие контрмеры. В данном конкретном случае, их действия не подрывали Хранителей, а, на самом деле, помогали. Хорошо. Я не тешила себя никакими иллюзиями, что межконфессиональное сотрудничество продлиться долго.
Пока я вела машину, проверяла радио. Все радиостанции Восточного побережья болтали о странной погоде, о внезапном возникновении стихийных бедствий по всему миру. Люди использовали такие слова, как глобальное потепление и Апокалипсис, но это были радикальные элементы, и люди по-прежнему посмеивались над этим. Хорошо. Последнее, чем мне нужно было заниматься, в дополнении к борьбе с растущей враждебностью окружающего мира, это всеобщая популяция безумия.
Когда дорога расчистилась, я помчалась. Полиция, которая, при обычных обстоятельствах, могла заинтересоваться большой скоростью Камаро, была занята другими проблемами, и моя полоса оставалась свободной всю дорогу в аэропорт. Я втиснулась на краткосрочное парковочное место - если я не вернусь, то буду уже не в состоянии беспокоиться о штрафах. Если вообще останется хоть кто-то, чтобы выписать их. Я выскочила из Камаро, и меня почти сбил с ног порыв ветра; я создала относительно спокойное пространство вокруг машины и подошла к багажнику автомобиля за своими вещами, прежде чем вспомнила, что их на самом деле не было.
Только вот, они у меня были. В багажнике лежал аккуратный кожаный чемодан на колесиках. Я расстегнула молнию на кармане и обнаружила наличные, платиновую карту на мое имя и сроком действия на несколько лет вперед. В основном отсеке было полдюжины пар нижнего белья, пара дополнительных сексуальных кружевных бюстгальтера, чулки с кружевным верхом, две пары дизайнерской обуви (одни из них - Manolo на высоком каблуке, которые мне привезла Имара), и уйма нарядов, все аккуратно сложенные. Там была даже пара броские солнцезащитных очков, которые придавали мне загадочный вид беглой кинозвезде.
Дэвид. Дэвид и Имара, скорее всего. Я гадала, когда же у них была возможность собрать все вместе, и на глазах снова навернулись слезы, бесполезные и опасно подрывающие мои силы.
Я зашла в первую попавшуюся уборную аэропорта, чтобы переодеться. Я разделась догола - странное ощущение в публичном месте - и надела все новое. После белья я надела ярко-розовую жилетку с белоснежной рубашкой навыпуск. Новые черные джинсы с туфлями Miu Miu на плоской подошве. Моя старая одежда отправилась в сумку.
Выйдя из уборной, я услышала свое имя, объявляемое по громкой связи, и направилась к бесплатному телефону, который перенаправил меня к пустующей зоне зала. Люди слонялись вокруг с разочарованным видом. Все рейсы задерживались или отменялись, а по виду некоторых из них, это длилось уже двадцать четыре часа или больше.
Я последовала указаниям и отыскала красивого мужчину одетого в форму, ожидающего меня с, написанной от руки, табличкой «Хранители». У него была осанка того, кто прошел военную службу, а униформа была лишь формальной - стандартный костюм капитана гражданской авиации, с фуражкой в тон. Я улыбнулась ему и протянула руку, ладонью к нему. Он протянул свою собственную и кивнул на появившийся стилизованный символ солнца.