Огненная дорога
Шрифт:
На втором сайте лагерь «Мейр» стоял в списке летних лагерей, где учили иврит; тут же имелась ссылка на сайт, который Джейни только что просматривала. Третий представлял собой просто справочник летних лагерей штата Нью-Йорк, и Джейни лишь бегло проглядела его.
Четвертая и последняя страница оказалась самой интересной. Она принадлежала четырнадцатилетнему мальчику, имевшему множество всяких увлечений, о которых он с воодушевлением писал, и, среди прочего, побывавшему в лагере «Мейр». Он хотел связаться с другими приятелями по лагерю. На странице была и фотография
Джейни сделала закладку этой страницы, распечатала ее и сунула листок в свою сумку.
Миссис Прайвес, с тем же утомленным видом и в той же позе, как и прежде, когда Джейни приходила сюда, сидела у постели сына. Мелькнула мысль: выходит ли бедная женщина куда-нибудь, кроме туалета, и есть ли кто-то из числа друзей, родственников, соседей, кто приносит ей из дома свежую одежду? Если нет, решила Джейни, она предложит сделать это сама.
Только она хотела поздороваться, как женщина повернулась, и Джейни удивилась тому, как поразительно изменилось выражение ее лица.
— Ему стало лучше, — взволнованно сказала мать. — Временами он приходит в сознание.
В ее улыбке сквозила трогательная надежда.
Джейни ответила не сразу. То, что мальчик приходит в сознание, это, конечно, хороший знак, но он вовсе не обязательно свидетельствует об улучшении с точки зрения повреждения позвоночника. Однако она решила не высказываться по этому поводу и вложила в улыбку всю искренность, на какую была способна.
— Это замечательно, — сказала она, отошла к двери, выглянула в коридор, никого в поле зрения не обнаружила и плотно закрыла дверь.
Снова вернувшись к постели, она взглядом попросила у матери разрешения, и та энергично закивала в ответ.
Она быстро осмотрела мальчика, ища малейшие признаки подлинного улучшения. Однако в целом все выглядело точно так же, как прежде. Потом Джейни взяла у него небольшой соскоб кожи, положила в пластиковый мешок и тщательно запечатала. В ногах постели был укреплен дисплей с данными о текущем состоянии больного, но, к разочарованию Джейни, ее идентификационный чип не относился к числу тех, которые имели право открывать программу просмотра. Даже если миссис Прайвес не будет возражать против этого, отсутствие у Джейни официального статуса не позволит убедить администрацию больницы открыть ей доступ к файлу. И Честер Малин в этом помогать уж точно не станет. Хуже того, он будет всячески мешать ей.
Однако она выкинула эти мысли из головы, поскольку сильно сомневалась, что извлечет из электронного файла намного больше того, что уже знала. И у нее не хватило мужества сказать полной надежды матери, что бессознательное состояние — отнюдь не самая тяжкая проблема Абрахама.
«Пока был без сознания, он, по крайней мере, не понимал, что парализован, — подумала она, — зато теперь…»
Тем не менее это, безусловно, радость для матери, заслуживающей того, чтобы ее ноша стала легче, хотя бы ненамного.
Поэтому Джейни снова оставила свои мысли при себе и перешла к другой проблеме.
— Этот
— Зачем?
— По тому, что вы рассказывали, я могу предположить, что он подвергся воздействию лямблий. Эти организмы способны вызвать серьезное заболевание и распространяются через источник воды, где обитают. Симптомы временами трудно определить, — солгала Джейни, — но иногда случаются последствия, выявляющиеся позднее. Бывает, что и спустя годы.
Она бросила многозначительный взгляд на Абрахама. Улыбка миссис Прайвес увяла.
— Ох, дорогая, я и понятия не имела… никто и словом не заикался ни о чем таком.
— Ну, это не очень широко известно, и, по правде говоря, во времена Вспышек мы мало задумывались о лямблиях. Нашим вниманием полностью завладел Доктор Сэм. Но меня вот что интересует: не осталось ли у вас с тех пор каких-либо медицинских справок или других документов?
— Нет, когда мы в последний раз переезжали, я взяла только самое необходимое. Со временем, знаете ли, надоедает таскать за собой скарб, а после Вспышек эти бумаги казались… не такими уж важными, если вы понимаете, что я имею в виду.
— Понимаю.
— Не помню, чтобы мне попадалось что-то такое, когда я последний раз делала генеральную уборку.
— Не возражаете, если я свяжусь с лагерем и попрошу у них медицинскую карту Абрахама?
— Конечно не возражаю. — Миссис Прайвес помолчала с задумчивым и обеспокоенным видом, а потом посмотрела Джейни в глаза. — Вы же не думаете…
У нее, казалось, не хватало сил закончить вопрос.
«…Что его пребывание в лагере имеет отношение к тому, что с ним сейчас? Держу пари, что это так, но точно пока не знаю».
И снова Джейни солгала.
— Сомневаюсь. И не хочу строить необоснованных предположений. Хотя, мне кажется, покопаться в этом стоит. Мне понадобится письмо, подтверждающее ваше согласие. — Она достала из сумки листок бумаги и ручку. — Я принесла его, в надежде, что…
Миссис Прайвес взяла ручку и подписала письмо, не читая.
— Я согласна на все, что, по-вашему, может помочь. — Она вернула письмо. — Как там насчет фонда… ничего не слышно?
— Нет. Мне очень жаль. Но я все еще занимаюсь этим и буду продолжать, пока не иссякнет всякая возможность. До этого еще далеко.
— Хорошо. Спасибо, что не отступаетесь.
— Давайте просто надеяться, что все получится… Так что вам сказали здесь насчет того, что Абрахам очнулся?
— Они вообще мне ничего не говорили.
Взглядом Джейни спросила: «Тогда как?..»
— Доктор Кроув, я же его мать. Мать знает свое дитя.
На это нечего было возразить.
Она была раздражена из-за недосыпания и вообще сбита с толку событиями прошедшей ночи. Следовало просто пойти домой, перекусить и вздремнуть, чтобы, когда она проснется, голова работала как следует и можно было уловить хоть какой-то смысл в том безумном водовороте, в центре которого она внезапно оказалась.