Огненная страсть Габриэллы
Шрифт:
Подбежав к зеркалу, я протянула было руку в закрывающееся окошко, и кончики пальцев обдало жутчайшим холодом. Отдернув ладонь, я прислонила ее к груди и стала дуть на обмороженные пальцы.
Сердце бешено колотилось. На этот раз я увидела чуть больше – девушку с черными блестящими волосами и в длинном платье винного цвета.
Я медленно приблизила лицо к кольцу на пальце и проговорила, словно в рацию:
– Прием-прием. Мама, кольцо не помогает… Повторяю: не помогает…
Я огляделась.
«И что на этот раз ты украла?»
Ну конечно. Ловца снов, который висел у меня прямо над кроватью, как не бывало. Теперь понятно, куда исчезали все мои вещи. А я списывала все эти исчезновения на свою рассеянность.
Было ли мне страшно? Конечно. В моей квартире творилась какая-то чертовщина. Но еще больше меня разбирало любопытство. Девушка явно не жаждала встречи со мной. Значит, она тоже меня боится? Ну, надеюсь, что это так.
4
К вечеру от моей храбрости не осталось и следа. Я даже решила спать при включенном свете, чтобы сразу, если что, видеть своего врага в лицо.
Начитавшись в интернете разных способов защиты от злых духов, я насыпала в каждый угол по большой горке соли, расставила на полки и тумбочку все имеющиеся в доме иконы, на шею повесила крестик и напоследок прочитала молитву.
«Если ты еще и икону сопрешь, я не знаю, что с тобой сделаю».
Также было решено сделать импровизированную сигнализацию от несанкционированного проникновения: около зеркала я расположила несколько пустых стеклянных бутылок. Она точно не пройдет мимо них, не зацепив.
Я поставила будильник на восемь утра. Воришка воришкой, но работать надо. Завтра в девять тридцать у меня Людмила – мать троих детей. А в одиннадцать Маргарита Александровна – пожилая леди из той категории старушек, что ходят на фитнес, в салоны красоты и на сеансы оздоровительного массажа.
Через час мучений я поняла, что спать с включенным светом так себе идея. И я сдалась. Выключила свет и, прежде чем заснуть, выставила из-под одеяла правую руку, направляя кольцо прямо на зеркало. Сейчас его поверхность отражала край моей кровати и стену, но я прекрасно помнила, как оно может меняться, поэтому упрямо сжала челюсти и таращилась в зеркало, чтобы увидеть малейшее колебание.
Наконец спустя, наверное, час я устала пялиться в темноту и, тихо проговорив: «Я тебя не боюсь…» – тут же заснула.
Ночью меня разбудил грохот. Моя самодельная сигнализация все-таки сработала. И я даже не знала, радоваться этому или нет. Потому что, по-моему, у меня случился инфаркт.
Включив прикроватный ночник, я увидела девушку, ту самую, в темно-красном платье. Правда, она лежала на полу и не шевелилась.
«Господи, убилась».
Я вскочила с кровати и склонилась над девушкой. Она тяжело дышала.
– Топаз… Желтый топаз…
– Топаз? Тебе нужен топаз?
Я знала только один топаз. И он сейчас был на мне. Дрожащими руками сняла кольцо, даже не раздумывая. Протянула ей. Девушка приоткрыла глаза и чуть слышно произнесла:
– Нет… Здесь не работает. Только там… – Она указала в сторону зеркала, которое сейчас выглядело как дверь в другую комнату.
«Черт. И что теперь делать? Тащить ее туда?»
Я схватила девушку под мышки и взвалила ее на себя: она была легкая, как перышко. Мы протиснулись вдвоем в узкий проем моего зеркала, и меня на долю секунды обдало морозными иголками, как в холодильной камере. Бросив последний взгляд на свою уже исчезающую спальню, я ступила в чужую комнату, темную, освещенную лишь свечами и очагом.
Окинув взглядом помещение, я положила незнакомку на кушетку, стоящую рядом. Только сейчас я заметила мертвенную бледность лица и ползущие из-под корсажа платья черные вены. Они, как кривые темные плети, поднимались к горлу девушки, прямо на глазах переходя на лицо.
– Что мне делать? – Я мягко коснулась плеча девушки.
Она дрожала, тело бил крупный озноб. Но девушка нашла силы, чтобы прошептать:
– Топаз растолочь в ступке…
Ступка стояла на большом деревянном столе, рядом с другой кухонной утварью, разбросанной в беспорядке.
Достать камень из зажимов на кольце оказалось непросто. Я зацепила пазы ножом, который нашла тут же, и отжала. Один за другим крючочки поддались, и я вытряхнула маленький камушек в ступку. Но это же камень, как я его растолку?
– Я… Я не могу растолочь камень! Он слишком твердый.
Девушка прошептала что-то на непонятном мне языке, сделала легкое, еле заметное движение рукой, и на ее ладони вспыхнул огненный шарик. Прислонив ладошку ко рту, она подула в мою сторону, и маленький пламенный сгусток медленно полетел через всю комнату, чтобы потом плавно опуститься в ступку.
Он впитался в темно-желтую поверхность топаза и превратил его в субстанцию, очень похожую на сахар. Желтый сахар.
«Какой интересный сон мне снится», – мельком подумала я и приступила к работе.
Я начала разминать ступкой эти желтые крупинки, превращая их в мелкую пыль.
– Что дальше?
Девушка говорила с закрытыми глазами:
– Отвар в котле… Полную чашу и топаз…
Я увидела прямо за столом огромный камин. В его топке на треноге висел небольшой котел, в котором булькало нечто зеленое. Зачерпнула прямо чашей, обжигая себе пальцы.
Капнула на пол этой странной и вонючей жидкостью, пока несла к девушке. Ей было совсем плохо. Я содрогнулась от одного ее вида. Черная венозная паутина уже покрыла все красивое лицо девушки.
Она приняла чашу дрожащими руками и пила маленькими глотками. Я присела на край кушетки и теперь поддерживала чашу, помогая девушке.
– Что с тобой случилось?
Она приоткрыла глаза, черные как смоль и мутные от боли.
– Проклятие… Высасывает мою силу… Даже артефакты, что я брала у тебя, уже не помогают.