Огненное дыхание Земли
Шрифт:
Надолго её не хватило: через сотню метров едва не упала в обморок.
К тому моменту мы вновь вышли на дорогу, путь пролегал у подножья серых скал, которые казались острыми и неприветливыми. Всё тогда казалось острым: скалы, ощетинившиеся заснеженными пиками, ветер, выжигающий причудливые узоры на лице, снег, льдинками царапающий кожу.
И Зоя, не подпускающая меня к себе. Молчаливая, озлобленная, израненная горами Зоя. Снежная королева — грозная, суровая, но несчастная и одинокая.
Она вдруг остановилась, побледнела
— Брэд… — позвала она. — Голова кружится…
Я успел подхватить её, обнял и принялся стаскивать с неё рюкзак.
— Ничего страшного, — заговорил я. — Это последствия болевого шока. Ты долго терпела, не давала себе отдохнуть, боль копилась внутри и теперь взяла верх.
— Думаешь? — измученным голосом спросила Зоя, тут же обмякла и всем телом повисла на мне.
Я справился с рюкзаком, бросил на землю, скинул свой и усадил Зою на импровизированное ложе.
— Ох, Брэд, — простонала она, — так плохо, сил никаких нет…
— Понимаю. Тебе нужен покой, хотя бы чуть-чуть отдыха.
Она встряхнула головой, повела вокруг мутным взглядом и отрешённо продолжила:
— До заката ещё далеко, но… может быть, прервёмся?.. — Зоя едва находила слова, язык заплетался. — Переждём бурю… а утром двинемся дальше?
— Абсолютно с тобой согласен. Вот только — где переждём?
Зоя обхватила руками голову:
— Болит ужасно…
Она задумалась, помолчала. Потом ещё раз оглядела окрестности — уже более осмысленно.
— Если не ошибаюсь, дальше по дороге, метрах в ста впереди, должна быть пещера... Вполне такая хорошая, для двоих места найдётся…
Проявленная ею слабость не показалась чем-то неожиданным. Скорее наоборот — я предполагал, что этим всё и закончится. Не может человек так долго находиться на грани физических и эмоциональных возможностей. Рано или поздно ресурсы организма будут исчерпаны, и наступит тяжёлая расплата.
Была б моя воля, уже давно остановился бы, устроил привал, уложил бы Зою и дал ей отдохнуть. Проблема в том, что она упёртая: невозможно спорить, вот и довела себя до срыва.
Зоя при всей своей внешней суровости предстала сейчас совсем в другом качестве. Ей нужно было банальное понимание, сочувствие и… Ещё что-то. Но что? Пока я не мог этого понять.
Мы кое-как доковыляли до пещеры. Сначала только поддерживал её за талию. Потом, когда силы Зои совсем иссякли, мне пришлось волочить её на себе. Наконец, бросил рюкзаки, взял Зою и понёс на руках. Она стонала и, кажется, временами теряла сознание.
Не без труда я отыскал нужную расщелину — невысокий разлом в скальном камне, за которым скрывалась ниша шарообразной формы метра три в диаметре. Как раз то, что нужно — достаточно для ночёвки двух человек, но не слишком просторно, чтобы её нельзя было обогреть.
Я усадил Зою на камень, а сам сбегал за рюкзаками, оставленными на дороге.
— Брэд… — не открывая глаз, позвала она,
Я расстелил согревающую плёнку, помог Зое удобнее расположиться, снял с себя куртку и старательно укутал продрогшую Снежную королеву.
У нас ещё оставался неприкосновенный запас: несколько брикетов высококалорийного сухого топлива, а из съестного — шоколад и орехи. Не сказать, чтобы густо, но должно хватить до утра.
Я разжёг огонь. Набрав снега, вскипятил чайник, а рюкзаками прикрыл вход в нашу обитель.
Вскоре стало тепло. Выпили горячего чая, подкрепились и согрелись.
— Брэд… — тихо произнесла Зоя, благодарно глядя мне в глаза. — Умница Брэд… Ты такой хороший и заботливый. Что бы я без тебя делала…
Эти слова заставили меня смутиться. Стало неловко или даже стыдно за то, что она многого обо мне не знает. Не догадывается о том, что привело меня сюда, какую цель преследую в этом путешествии…
Глава 22. Самое сложное испытание
Зоя ожила и разомлела. Снежная королева оттаяла, поддалась уговорам и позволила себя осмотреть.
К счастью, травмы оказались не очень серьёзными. Болезненные синяки и ссадины, но без переломов и вывихов. Особенно меня заботил ушиб под левой лопаткой, а также правое колено, однако при должном уходе и это не составило бы проблем.
Я окончательно осмелел и предложил Зое нанести на повреждённые места заживляющий крем. К моему удивлению, она согласилась.
Не могу сказать, что осмотр и последовавшая за этим процедура не доставляли мне удовольствия. Каждое прикосновение к Зоиному телу, к плечам, к спине, к коленям заставляло моё сердце бешено колотиться. Каждое такое касание обжигало мне руки, вызывало дрожь наслаждения и волнующее ожидание чего-то ещё.
Я постарался вместить в свои движения как можно больше нежности. Как мне показалось, Зое это тоже понравилось. Грея руки о кружку, она полупьяным взглядом смотрела на пламя и изредка слегка постанывала от удовольствия.
— Брэд, — шептала она, — ты так и остался ласковым нежным существом… Дамский угодник… Всё ещё помнишь… ключ от меня…
Я пытался сосредоточиться исключительно на медицинском аспекте своих действий, но чем дальше, тем хуже это получалось.
И это было самым сложным испытанием. Я вдруг понял, что всё то, что нам пришлось пережить — несущественно, намного проще, нежели то, с чем столкнулись сейчас. Быть рядом, касаться друг друга, но при этом держать себя в рамках, делать вид, что ничего не происходит, прижиматься друг к другу, но бояться сделать первый шаг — откровенный, не обоснованный насущной необходимостью вроде обработки ссадин или сохранения тепла. А шаг, как тот, самый первый, сделанный Зоей поздним осенним вечером в парке, когда она, привстав на цыпочки, приблизила губы к моим губам…