Огненное побережье

Тамоников Александр

– Так, соловья баснями не кормят, – прервал ее эмоциональный монолог Павел. – Пожрать бы не мешало…

Элис всплеснула руками:

– Ты же голодный! Бедненький! А я так увлеклась – полгода ведь не виделись! Только у меня в холодильнике пустынная зима, как в той песне, – только хумус и хлеб. Я ведь не знала, когда ты приедешь, не готовилась. Пойдем в кафе, здесь недалеко.

Павел с Элис отправились в кафе, пристроенное то ли к мелкой фабрике, то ли к низкопробному офису. Зал был полупустым, поэтому обслужили их быстро:

принесли дымящееся мясо, несколько тарелок с салатами и гранатовый сок.

– Я столько не съем, – сказала Элис, взглянув на огромную порцию.

– Я помогу, – успокоил ее Павел – его желудок уже давно выражал бурный протест, требуя пищи.

За столиком возле окна сидел мужчина средних лет и прихлебывал кофе из фарфоровой чашки. Допив последний глоток, он встал и направился к барной стойке. Внезапно ноги у него подкосились, он схватился за сердце и начал выписывать по полу кренделя, чтобы не упасть.

– Мужчине плохо, помоги ему! Смотришь на него, как на цирковой номер! – Элис укоризненно посмотрела на мужа.

– Сейчас.

Павел вскочил, подхватил мужчину под мышки, отвел к столику и усадил.

– Может быть, «Скорую помощь» вызвать?

– Нет, не надо, – отмахнулся мужчина. – Я сейчас… – Он в вынул из кармана пузырек с таблетками и засунул одну в рот. – Все нормально. У меня случается…

Павел пожал плечами и вернулся к жене.

Расправившись с едой, они жестами подозвали официанта, чтобы расплатиться. Павел сунул руку в задний карман брюк и обнаружил, что бумажника там нет. Он начал инстинктивно охлопывать себя, пока окончательно не поверил в пропажу. Под столом бумажника тоже не было. «На месте же был, когда мы сюда пришли!» Паша продолжал обшаривать глазами кафе. Мимоходом он заметил, что мужчина, которому он помог, уже ушел.

– Что случилось? – Элис испуганно смотрела на мужа.

– Бумажник пропал, – буркнул тот.

Подошел официант и вопросительно уставился на клиентов.

– У меня кошелек пропал.

Паша виновато взглянул на официанта в ожидании скандала. Но скандала не последовало.

– Ничего страшного, – успокоил его официант. – Оставьте документ и сходите за деньгами.

Неожиданно к ним за столик присел молодой парень и выложил на стол бумажник Павла.

– Ваше хозяйство? В туалете обронили.

Этот молодой человек обедал через два столика от них. Его лицо сразу же показалось Павлу неуловимо знакомым. Сейчас же он не мог понять, зачем этот парнишка лжет – ни в какой туалет он не выходил. Они молча уставились друг на друга, а потом парень произнес:

– Ланжерон. Одесса.

И тут у Павла прорвало память:

– Миша!

В голове закрутились давние воспоминания.

На первом году службы в армии его послали на конференцию в Одессу. Начальство считало это мероприятие бестолковым, серьезный личный состав отвлекать на подобную ерунду не хотело, вот и послали лейтенанта Стрельцова. В то

время он еще числился в части как «не пришей кобыле хвост».

Отсидев положенное время в зале и вполуха выслушав выступавших, Паша решил искупаться и отправился на ланжеронский пляж, благо, тот был недалеко. На обратном пути он наткнулся на пивной ларек. Очередь была небольшая, и Паша решил попить пивка.

Внезапно он услышал отчаянную матерную ругань и увидел, как возле кипарисовых деревьев трое взрослых мужиков остервенело пинают лежащего на земле парнишку. Один из экзекуторов бил его по голове так, что лицо у жертвы уже превратилось в кровавую маску. Парень пытался сопротивляться, вскакивал на ноги, но его неминуемо валили на землю и продолжали бить.

Паша, несмотря на все свои заскоки, был романтиком и альтруистом. Он считал, что калечить человека и тем более убивать – неправильно. В трусости он никогда замечен не был. Подойдя почти вплотную к раздухарившейся компании, он сказал:

– Хорош развлекаться, отпустите пацана!

Экзекуторы остановились и уставились на незнакомца. Офицерский мундир внушал уважение, поэтому Пашу не послали сразу на три буквы, а пустились в объяснения.

– Он лопатник сфиндюлил, шлимазл поганый, – произнес один из мужиков.

– Кошелек вернулся? – поинтересовался Паша.

– Вернулся.

– Вот и хорошо. Поучили его уму, и хватит. А то ведь убьете – в тюрьму сядете.

На удивление, экзекуторы как-то сразу охладели к драке – в тюрьму им точно не хотелось. Один из них еще разок для порядка пнул пацана, и они отправились восвояси.

Павел помог подняться несчастной жертве, и первое, что он услышал, было:

– Пивком угостишь?

– Это вместо «спасибо»?

– Спасибо. Пивком угостишь?

– Угощу, – сказал Паша после секундных раздумий.

– Я сейчас, только умоюсь. – Парень побежал в сторону моря.

Когда он вернулся, Павел успел взять две кружки пива.

– Пойдем туда. – Парнишка махнул рукой в глубь кипарисовой рощи. – Там лавочка есть… Меня зовут Миша.

– А я Паша.

До скамейки добрели молча. Уселись, хлебнули по глотку, а потом Павел спросил:

– Ну и зачем ты кошелек стырил?

– Так я ширмач, карманный вор – это моя профессия. Потомственный ширмач, отец у меня тоже ширмачом был, да помер на зоне от туберкулеза.

– Плохо тебя отец ремеслу учил, – с усмешкой проговорил Павел.

– Да не поймали бы меня, – начал объяснять Миша. – Это Варан меня сдал.

Паша не стал выяснять, кто такой Варан, а допил пиво, хлопнул парня по плечу и сказал:

– Аккуратнее живи.

– Постараюсь, – ответил тот…

– Точно! – ответил Миша. – А ты Паша… – Он на секунду замялся. – Запомни, Паша: задний карман брюк – это не твой карман, а чужой. Лучше за пояс затыкай, под рубашку, если других карманов нет.