Шрифт:
1.
Он вышел, аккуратно прикрыв за собой высокую резную дверь, и, окинув быстрым цепким взглядом пустой коридор, поспешил оказаться как можно дальше от покоев, где, судя по всему, разместили рыжеволосую незнакомку. Не хотелось бы ему быть обнаруженным сейчас хоть кем-нибудь – хоть слугами, хоть – упаси Пресветлые Боги! – самим хозяином! Хотя он спокойно мог отговориться тем, что пытался избежать встречи с этой дотошной Мираной, экономкой князя, которая почему-то всегда относилась к Светозару с непонятной ему настороженностью, прекрасно зная, что мужчины крепко дружат уже добрых
И все равно она каждый раз поджимала и без того тонкие губы, и, хотя не произносила ни слова в его адрес, граф Яровой чувствовал себя нашкодившим школяром-мальчишкой. Вот и сегодня, прибыв порталом во двор столичного особняка друга (так уж у Яра была настроена точка выхода!), мужчина прошел в дом, где встретил только немолодую служанку, и хотел уже пройти в библиотеку или кабинет князя, когда заметил выворачивающую из-за поворота коридора экономку, спешащую по своим делам через просторный холл первого этажа в направлении большой трапезной, где позже должен был проходить свадебный пир.
Черт знает почему, он юркнул в коридор, ведущий в противоположном от столовой направлении! Может быть, хотел избежать встречи с суровой женщиной, а может, еще по какой причине!.. Но мужчина, как тать в ночи, проскользнул в первую попавшуюся дверь, намереваясь переждать там.
Откуда ж ему было знать, что в этих покоях, обычно пустовавших, в этот раз окажется молодая женщина, завернутая лишь в широкое полотенце. Вероятно, выйдя незадолго до этого из купальни, девушка стояла у окна, просушивая вторым мягким полотенцем длинные огненно-рыжие волосы и глядя в высокое окно. Дверь едва слышно заскрипела, впуская Светозара, и незнакомка, услышав этот тихий звук, произнесла, еще не видя того, кто вошел:
– Спасибо, что пришла, Белослава. Я уже готова одеваться, – а затем повернулась спиной к окну и застыла на месте, вместо ожидаемой служанки обнаружив незнакомого мужчину.
Застыл и Светозар, скользя глазами по полуобнаженной женской фигурке с длинными ногами и открытыми руками. Длинные влажные волосы падали по обеим сторонам тела девушки, окутывая ее пышным облаком.
«Интересно, она везде рыжая?» – вдруг мелькнула в его голове неожиданная мысль.
Глаза девушки сначала недоуменно распахнулись, а потом она вдруг насмешливым тоном произнесла непонятную фразу:
– Это что еще за «явление Христа народу»?!
Светозар, опасаясь, что ее могут услышать и застукать его здесь, попытался, выставив перед собой ладони с длинными пальцами, остановить незнакомку:
– Сударыня, прошу вас, потише! Тсс!..
– Что?! «Потише»?! – возмутилась девушка. – Это что, здесь так принято – врываться в комнаты к незнакомым женщинам?!..
– Прошу вас – не надо шуметь! – повторил граф. – Я всего лишь пару минут пробуду здесь и тотчас же уйду!..
Но девица была неугомонна – она даже не старалась говорить тише. Мужчина вообще испугался, что она может завизжать, как это любили делать столичные аристократки. Однако рыжая и не собиралась уступать и, возмущенно сверкая светло-зелеными глазищами, выпалила:
– Что за… Вы совсем уже, что ли? Уйдите отсюда!
Светозар сделал пару шагов вперед, уже и не зная, как успокоить эту рассерженную фурию, и пробормотал:
– Да что
– Эй, ты чего! Не подходи ко мне! – повысила она голос, прижимая к груди позабытое полотенце.
Он поднял небесно-голубые глаза к потолку:
– О, Боги Пресветлые! Вы видите сами, я вынужден это сделать! – и, одним быстрым движением преодолев расстояние между ними, схватил девушку и буквально запечатал ей рот своими губами.
Это случилось неожиданно и для самого мужчины. Первоначально он, конечно, намеревался просто перекрыть этот нескончаемый поток слов. Однако, прижавшись к губам девушки, внезапно осознал, как мягки, нежны и сладки они, а потом его тело словно прошила молния, стоило только ему попробовать эти медовые уста на вкус.
Девица дёрнулась, в попытке освободиться, но никакая сила в мире сейчас не могла бы заставить его оторваться от нее, и потому Светозар лишь поудобнее перехватил рыжеволосую в своих руках и продолжил приятное занятие.
Правда, долго наслаждаться процессом ему было не суждено, потому что, быстро опомнившись, она вырвалась из его объятий и со всей дури влепила ему пощечину, произнеся явно ругательное:
– Пошел вон, извращуга!
Ручка у барышни оказалась на удивление тяжелой! У Светозара аж в голове зазвенело! Правда, эта оплеуха помогла ему мгновенно прийти в себя, и, усмехнувшись, блондин все-таки счёл нужным принести извинения оскорбленной его поступком девице:
– А ручка-то – как у молотобойца!.. Каюсь, заслужил, сударыня! Но признаюсь: оно того стоило! Такие медовые уста хочется целовать снова и снова! И благодарю, что спасли меня от неприятной особы! – и расплылся в ослепительной улыбке.
Незнакомка на это лишь фыркнула возмущенно, сверкая глазами.
Светозар же преувеличенно почтительно раскланялся и, стремительно подойдя к двери, приоткрыл одну створку, осторожно выглянул наружу и, убедившись, что коридор пуст, выскользнул, напоследок еще раз оглянувшись на девушку и послав ей воздушный поцелуй.
В пустом коридоре он хмыкнул, хохотнул себе под нос и еще раз ощупал пальцами пострадавшую челюсть и левую щеку, которая горела от ладошки рыжеволосой незнакомки. Пробормотал, направляясь в холл:
– Вот это приключение, граф! Давно с тобой такого не бывало! Вот же огненная ведьмочка! Интересно, кто это?
И тут же присвистнул от возникшей в голове картинки: женская фигурка в тонкой сорочке, подсвеченная сзади светом из окна, стоявшая на небольшой террасе в ночной тишине. А ведь это точно была она – сегодняшняя рыжеволоска, завернутая в банное полотенце!
Вечером накануне свадьбы Ярослав при помощи магника связался с друзьями и попросил обоих ненадолго появиться в его доме, чтобы обговорить последние подробности завтрашнего торжества. Сын императора прибыл в столичный дом князя порталом, возникнув во дворе, неподалеку от плодового сада. А Светозар решил совершить прогулку верхом на своем породистом жеребце, на котором часто передвигался по столице, самодовольно ловя восторженные взгляды барышень и дам, провожавших статного наездника, державшегося в седле так, словно он в нем и родился.