Огненный мир
Шрифт:
— Наверное, ты пришла повидаться с Араратом?
— А он здесь? — тут же воодушевилась девушка.
— Где же ему еще быть? — хмыкнула Мадам. — Впрочем, это ты у него и сама можешь спросить. А я, пожалуй, не стану тебя задерживать. Эй, вы, двое! — она махнула рукой, подзывая тех самых похитителей. — Проведите гостью к принцу. И, смотрите мне, осторожнее с ней. Что это вообще за мода — использовать веревки вместо приглашения?
Вот и Мерси хотела задать тот же вопрос и была очень рада, когда ей выпал такой шанс. Арарат ожидал ее на открытой террасе третьего этажа. В том, что именно ожидал, Мерси не сомневалась: уж больно радостное у него было лицо, когда сирены ее привели. С такими лицами не удивляются внезапным гостям.
— Я рад видеть тебя, красавица, — подплыл
— Не могу сказать того же, — хмуро отчеканила она. — Арарат, скажи мне правду: ты рехнулся?
— С чего вдруг такие странные мысли?
— А какими они должны быть? Ко мне врываются в спальню, вытаскивают из постели, связывают по рукам и ногам и приводят в твой дом. Это вообще нормально?!
— Не кричи, красавица, — поморщился русал. — У меня от твоих воплей уже в голове гудит.
— Я по ней сейчас тресну чем-нибудь, — огрызнулась девушка. — И будет гудет еще сильнее! Какого черта ты вытворяешь?
— Ну, надо же мне было как-то тебя сюда заманить!
— Ты надо мной издеваешься? Почему ты меня просто не позвал? Я бы с удовольствием приплыла сама!
— Я боялся, ты не захочешь прийти.
— Ну, теперь-то уж точно не захочу! — вскинула руки Мерси. — Желание кого-то навестить пропадает сразу после того, как этот кто-то пытается тебя украсть.
— Ничего же не случилось… — буркнул Арарат.
— Неужели ты не понимаешь? Ладно, представь себе, что ты хочешь в первый раз проехаться на поезде. Садишься, расслабляешься, паровоз набирает ход. Тут к тебе подходит кондуктор и со словами: "Хочешь острых ощущений?" хватает за шиворот и высовывает из окна. Вокруг — пейзажи немыслимых красот. Скорость поезда — триста километров час. А ты летишь над землей: ветер в лицо, камни под ногами мелькают, за руку держит чокнутый кондуктор, который не слышит твоих просьб оставить тебя в покое. Ну и минут через пятнадцать, когда ты мысленно уже распрощался с жизнью, он затаскивает тебя обратно в салон и говорит: "Ничего же не случилось". Как думаешь, ты еще хоть раз сядешь в поезд?
Мгновение русал молча размышлял. Потом поднял глаза на слуг и мрачно прорычал:
— Они что, сделали тебе больно?!
— Не пытайся переложить свою вину на них! — рявкнула Мерседес. — Они выполняли твой приказ и ни в чем не виноваты. А вот с чего ты вдруг решил меня похитить — это уже вопрос!
— Нам нужно было поговорить, — русал шевельнул бровями, слуги чуть заметно склонили головы, и на террасе принц с Мерси остались вдвоем. — Я не знал, как иначе позвать тебя сюда.
— Ты идиот, — покачала головой Мерси. — С чего ты взял, что я бы отказала тебе?
— Но однажды ты ведь уже сделала это.
— Когда же это? — не поняла девушка.
— Когда я открыл тебе свое сердце, а ты меня оттолкнула.
Рыжая не посмотрела, она уставилась на Арарата круглыми обалдевшими глазами. Принц стоял у невысокого парапета, опирался о него руками и с тоской глядел вдаль. Неужели он сейчас вспоминал о том, что случилось более месяца назад, когда он столь не вовремя и сумбурно пытался рассказать ей о своих чувствах?
— Но ты ведь не серьезно тогда говорил? — нахмурившись, спросила она. Арарат чуть не захлебнулся впервые в жизни: она ему не поверила? То есть, когда он сказал, что влюблен в нее, она решила, что он… шутит?! Как вообще о таком можно шутить?!
— Хорошо, красавица, — русал подплыл к девушке и осторожно коснулся ее подбородка, заставляя поднять лицо. — Сейчас я серьезен как никогда. Ты мне нравишься. Ты мне очень нравишься. Скажи: я — дурак?
— Конечно, нет!
— Тогда сказочник? Раз поверил в то, чего никогда не может случиться?
— Арарат, я…
— Нет, красавица. Я не хочу слышать банальных фраз. Мне нужен твой ответ. Сейчас или никогда. Посмотри вокруг. Вот, как живет твой народ. Мой клан. И я — его гарант. Я защищаю его, вершу правосудие… поведу на войну, если будет нужно. Это — моя семья и если войдешь в нее, я сделаю все, чтобы ты больше никогда не была одна. Мы вместе сможем сделать для нашего народа больше, чем кто-либо другой. Ты ведь не обычная русалка, Мерседес! Ты можешь использовать
Он говорил, и с каждым словом Мерси все сильнее закусывала губу. Разве это было похоже на признание в любви? Нет, скорее это напоминало подписание взаимовыгодного контракта! И сейчас Арарат так старательно доказывал, почему она должна согласиться на эту сделку, что ей стало противно:
— Я не могу дать тебе то, о чем ты просишь.
— Но почему же? — нахмурился блондин. — Мы — твоя семья, но ты отворачиваешься от нас. Ты готова пойти за демоном, который использует тебя и управляет тобой? Или за охотником, который считает своим долгом защитить тебя лишь потому, что ты каким-то образом способна коснуться света Лазури и не сгореть при этом? Они недостойны тебя! Ни один из них! Ты никогда не будешь счастлива рядом с ними. Отчего же ты выбираешь их?!
— Минуточку, — сузила глаза Мерси. — Причем здесь Таирон или Ямамото? Ты хочешь, чтобы я стала оружием и удивляешься, почему я против? Открою тебе тайну: ни демон, ни охотник не имеют к этому отношения. Я вообще не хочу с кем-то сражаться! Год назад я даже не знала, что являюсь сиреной, а сейчас ты мне говоришь, что я должна выступить на вашей стороне в какой-то дурацкой войне. Но я не хочу этого, Арарат! Мне не нужна такая жизнь!
— А разве Таирон или Ямамото не просили тебя о том же? — тихо поинтересовался русал. Мерси вздрогнула: ну, да. Просили, а как же. Что демон, что охотник — каждый пытался доказать, что ее место — рядом с ним. Демон ради этого влюбил в себя. Да так искусно влюбил, что до сих при воспоминании сердце сжимается. Но Ямамото… Не мог же и он поступить так же? Такой нежный, такой понимающий… Мерси знала, что Президент признает только дэвата внутри нее, но верила, что и с сиреной он успел примириться. Ни разу он не поставил ей в вину ее происхождение, ни разу не просил отказаться от хвоста и дара. Могла ли это быть только игра? Или Ямамото действительно принял ее такой, какая она была?
— Да, ты прав, — сухо кивнула она. — Просили однажды. Но им я сказала то же самое: я не хочу воевать. Ни за Лазурь, ни за Огненный мир. Ты говоришь, что это — моя семья? Нет, Арарат. Моя единственная семья находится на земле. Это — Кей Томаши и Сакуре Оитомэ. Ни охотники, ни сирены, ни демоны — никто больше не входит в нее. Я предложила тебе быть своим другом, но тебе не нужен друг. Тебе нужен пес, которому можно скомандовать "Фас!" и он примется рвать твоих врагов на части. Так вот я повторяю, сейчас, когда ты так серьезен. Я повторяю: нет. Я не стану частью твоего клана. Когда-то я обещала тебе, что сделаю все, чтобы его защитить и, черт подери, я выполню свое обещание. Но не тем, что буду сражаться за него с Таироном или другими демонами, а тем, что не дам им повода на вас нападать.
Несколько долгих секунд Арарат всматривался в гневное лицо подруги. Сейчас с ней больше не было смысла о чем-то говорить. Она была зла и сдерживалась из последних сил, чтобы не послать его по матушке далеко и надолго. Откровенно говоря, у нее были на это причины. Покоренный своей ревностью, неспособный принять единственно-верное решение, он едва не загубил все, велев притащить ее сюда. Что ж, зато теперь у него больше не было сомнений.
— Прости меня, красавица, — со вздохом произнес русал. — Я не хотел злить тебя или пугать. Но мне нужно было услышать это от тебя. Потому что теперь я понимаю: у нас у всех нет выбора. А значит, и вариантов быть тоже не может.