Огненный мститель

Сандерсон Брендон

Когда-то это, видимо, были небольшие многоквартирные дома, но теперь над поверхностью воды возвышался лишь их последний этаж. Люди жили на крышах, в основном в ярких разноцветных палатках, разрисованных светящейся аэрозольной краской – от прекрасных картин до откровенной мазни. Свет исходил даже из-под воды, от затопленного граффити – старая краска светилась точно так же, как и новая, на крышах небоскребов.

Город выглядел живым. Между столбами тянулись веревки с сохнущим на них бельем. На краю зданий пониже

сидели дети, болтая ногами в воде и глядя нам вслед. Мимо проплыл мужчина на утлом плоту из связанных вместе деревянных дверей, украшенных разноцветными светящимися кругами.

После долгого путешествия по почти пустынной местности меня потрясла царившая вокруг оживленная деятельность. Людей были тысячи – целые поселки на крышах затонувших зданий. По мере того как мы углублялись в город, я понял, что эти палатки и строения – не просто лачуги или временные прибежища для мигрантов. Все выглядело крайне добротно и аккуратно, а между многими крышами тянулись надежные подвесные мосты. Я мог поклясться, что большинство этих людей живут здесь уже многие годы.

– Не слишком ли мы заметны? – почувствовав себя несколько неуютно, спросил я.

– Новилон – оживленный город, – сказал Проф, – особенно ночью, когда загорается свет. Мы выглядели бы куда подозрительнее, пытаясь пробраться тайком. А так – мы всего лишь еще одна лодка.

– Но мотором мы пользоваться не можем, – заметил Эксель. – Мало у кого в городе есть работающие моторы.

Я кивнул, наблюдая за парочкой, проплывавшей мимо в светящемся каноэ.

– Они выглядят такими…

– Беспомощными? – подсказала Миззи.

– Нормальными, – ответил я. – Все просто живут своей жизнью.

В Ньюкаго никто не мог просто жить. Приходилось долгие часы работать на фабриках по производству оружия, которое продавал Стальное Сердце, а в свободное время все вынуждены были таиться, опасаясь охранки. Любой громкий звук заставлял вздрагивать – не решил ли развлечься какой-нибудь эпик?

Но здесь люди смеялись, играли в воде… отдыхали. Собственно, мало кто из них занимался чем-то полезным. Возможно, время было позднее. Еще одна странность – несмотря на середину ночи, не спали даже дети.

Мы проплыли мимо здания побольше, возвышавшегося над водой примерно на три этажа. Сквозь разбитые окна я увидел нечто похожее на растения с желто-зелеными светящимися плодами. Их листья светились так же, как те лепестки, что мы нашли у Поляризации.

– Что тут происходит, во имя Напасти? – спросил я.

– Понятия не имеем, – ответила Вэл. – Меня внедрили сюда два с лишним года назад – примерно через полгода после того, как Регалия отказалась от тирании и решила навести в городе порядок.

Вэл спокойно произнесла имя Регалии, поскольку мы общались по связи, через наушники.

– Такое ощущение, будто я знаю даже меньше, чем

когда впервые здесь оказалась, – продолжала Вэл. – Да, растения растут внутри зданий и, похоже, не нуждаются ни в уходе, ни в солнечном свете. На деревьях в изобилии растут цветы, плоды и овощи, так что никто не нуждается в еде – пока какая-нибудь банда не попытается установить свою монополию.

– Регалия с этим покончила, – прошептала по связи Миззи, опуская весло в воду. – До нее нам тут тяжко жилось.

– Нам? – переспросил я.

– Я с Манхэттена, – сказала Миззи. – Здесь я родилась и выросла. Почти не помню, как все началось, но помню Напасть. Все выкрашенное аэрозольной краской – старое или новое – сразу же начало светиться. И тогда же начали расти растения – в то время прямо на улицах. Никто не знал, чем это объяснить, и случившееся приписали Светозару.

– Эпику? – спросил я.

– Возможно, – пожала плечами Миззи. – Некоторые считают его таковым. Светозаром называют человека, силу, эпика – причину всего, что здесь происходит. Кроме воды, конечно. Вода появилась позже, вместе с Регалией. Она хлынула на улицы, затапливая здания. Многие тогда погибли.

– Регалия убила тысячи людей, – негромко продолжил Проф. – Потом она в течение нескольких лет позволяла править бандам. Лишь недавно она решила спасти город. Даже сейчас она контролирует банды, хотя те уже не терроризируют народ, а просто наблюдают.

– Угу, – сказала Вэл, глядя на группу танцующих на крыше людей. Слышался ритмичный бой барабанов. – Кошмар.

– Кошмар? – переспросил Эксель. – В том, что эпик хочет сделать доброе дело? По-моему, это просто чудесно.

Он дружески помахал людям, мимо которых мы проплывали.

«Они его знают», – понял я, глядя на махавших в ответ.

Впрочем, вряд ли они знали, кто он на самом деле: «внедрившись» сюда, он просто стал жить под чужим именем, смешавшись с местными.

– Нет, Эксель, – прошептал по связи Проф. – Регалия что-то замышляет. Ее мнимая доброжелательность меня беспокоит, особенно если учесть, что она посылала эпиков уничтожить мою команду в Ньюкаго. Не забывай, что на ее службе также состоит… тот, кто убил Сэма.

Вэл, Эксель и Миззи посмотрели на Профа.

– Тогда почему вы здесь? – тихо спросила Вэл. – Мы в конце концов решили покончить с Регалией?

Я взглянул на Профа. Он знал Регалию. Лично. В этом я не сомневался. Возможно, когда-то они были друзьями. Я жалел, что не могу вытянуть у него побольше, но таков уж был Проф. Годы тайного руководства мстителями научили его осмотрительности.

– Да, – прошептал он. – Мы здесь для того, чтобы покончить с Регалией. И со всеми ее союзниками-эпиками.

Проф посмотрел на меня, словно предлагая сказать что-нибудь насчет Меган. Но я промолчал.