Огненный ручей
Шрифт:
Вверху, на самой домне, на подвесных люльках качались клепальщики и огромными, похожими на пистолеты пневматическими молотками загоняли в домну стальные заклёпки.
Огнеупорщики обматывали трубы асбестом, обкладывали их кирпичами.
Здесь работали и женщины. Они ходили в мужских брюках.
Над раскалённой от солнца домной струился горячий воздух, витала ржавая пыль.
И вдруг Андрюше пришло в голову забраться на один из пылеуловителей. Кстати, на нём почему-то рабочих не было.
— Полезем, а? — предложил он Майке. Майка
— Нет, не полезу. Я устала.
— Эх ты, струсила! — сказал Андрюша.
— Не струсила, а устала, — повторила Майка. — И потом, я эти пылеуловители уже десять тысяч раз видела.
— А я никогда не видел.
— Ну и полезай один.
— А ты совсем нетоварищеский человек и нелюбопытная.
— Насчёт человека — это мы ещё посмотрим, кто товарищеский, а кто нет, — сказала Майка. — И ты такими обвинениями не бросайся! А любопытной Варваре в церкви нос оторвали…
Майка чем-то была рассержена. Это Андрюша почувствовал сразу. Может быть, потому, что он с тем мальчишкой грубо разговаривал…
Высокий пылеуловитель, похожий на гигантскую бутылку, со всех сторон окружали лестницы со ступеньками из тонких поржавевших прутьев.
Андрюша поднимался медленно. С высоты он заметил группу парней. Раньше увидеть он их не мог — они были по другую сторону пылеуловителя.
Ребята, человек десять, укладывали в штабеля кирпичи. Они брали кирпичи у железнодорожного полотна, где их было навалено видимо-невидимо.
Пять прямоугольных штабелей стояли уже уложенные, укладывался шестой.
Ребята носили кирпичи, как дрова, на согнутых руках. Работали они молча, не торопясь. Только изредка переговаривались;
— Васька, осторожней клади! Бьёшь ведь…
— Ух, и жара!
От кирпичной пыли и лица и руки у них были розовыми, а волосы серыми — словно в муке.
«Ремесленники на практике», — решил Андрюша.
Пылеуловитель опоясывали площадки с поручнями. На площадках через большие, похожие на пароходные иллюминаторы отверстия можно было заглянуть в корпус пылеуловителя. Там было темно и гулко.
Хотелось плюнуть в темноту, но Андрюша не плюнул — крикнул:
— Я тут!
«Ятут… ятут…» — отозвалась темнота.
— Дам чугун!
«Дамчугу… дамчугу…» — опять гулко раскатилось по бездонному колодцу.
— Разговаривает! — рассмеялся Андрюша и вдруг отшатнулся: какой-то чёрный комочек промелькнул мимо его лица. Из пылеуловителя вылетел стриж.
А завод, огромный, раскинувшийся на многие километры, лежал внизу неподвижный, разрушенный и, если бы не вспыхивающие дымки паровозов, не чёрные точечки людей, казалось — мёртвый навсегда.
Вдали зеленели степи, вилась голубая лента Днепра. На реке еле различались баржи и пароходы.
Кругом было так хорошо и красиво, что Андрюше очень захотелось, чтобы и завод заработал снова. Вернее, это был бы уже не завод, а пароход под его командованием.
Андрюша гордо прошёлся по площадке — своему воображаемому капитанскому мостику — и пожалел, что с ним не полезла Майка, а то бы могла написать стихи про красивые виды.
И ещё жалко, что нету здесь Серёжки. Он бы смог перед всем классом засвидетельствовать, что Андрюша действительно лазил на домну. А что, интересно, делает сейчас Серёжка в Москве? Сидит дома или гуляет по улицам? Вот стояли бы они вдвоём на этой высоте и глядели на весь завод, и Андрюша не скучал бы без своего закадычного друга. Майка тоже неплохая девчонка, но разве можно на неё положиться? Не успел он поругаться с этим мальчишкой — она сразу разозлилась.
На земле, возле лестницы, его уже давно поджидали два незнакомых мальчика.
Один мальчик был высокий, с крупной угловатой головой, остриженной под машинку. Тёмные брови его сходились над переносицей. Он был в матросской тельняшке с обрезанными рукавами. Его штаны подхватывал широкий ремень с металлической пряжкой, на которой было выдавлено «РУ».
А другого Андрюша уже знал. Это у него он просил напиться, когда встретил его с ведром.
Маленький мальчишка держал руки на бёдрах и, сбросив очки с носа — они остались висеть на шнурке на левом ухе, — пристально глядел на Андрюшу.
— Ты что там поделывал? — хмуро спросил высокий и медленно приподнял бровь, кивнув головой в сторону пылеуловителя.
Андрюша оглянулся. Майки нигде не было. Ему стало не по себе. Откуда эти ребята? Кто они такие?
— Просто так лазил, осматривал. А что?
— А ничего… — ответил мальчишка с очками на левом ухе. — Сейчас увидишь.
В это время из-за пылеуловителя появился ещё один мальчик. Он закричал:
— Витаха! Чего вы там связались с ним? Идите скорее сюда!
Высокий обернулся на зов, махнул рукой — дескать, сейчас приду — и опять посмотрел на Андрюшу:
— Ну, отвечай: чего тут шатаешься?
— Гуляю. Отдыхать сюда на лето приехал.
— Отдыхать на завод приехал?.. — удивлённо протянул Витаха и обратился к своему приятелю: — Это как понять, Миколка? В санаторий, что ли?
В его голосе слышалась издёвка.
— В санаторий… на пампушки, на галушки и на вареники с вишней. А украинского борща со свиным салом не желаете? — с подначкой сказал Миколка.
— Почему не желаю… можно попробовать, — не зная, что говорить, отвечал Андрюша.
— А кавуна?
— А что это такое? — спросил Андрюша.
— Кавун — это вроде кабана, бежит и хрюкает! — за смеялся Миколка. Потом обернулся к Витахе: — Ну что мы с ним будем робить?
— Учить… — сказал Витаха.
— С красным паровозом?
— Можно и паровоз пустить.
Миколка усмехнулся и вдруг, замахав руками, закричал;
— Эй, ребята, сюда! Здесь курортника поймали!
И сразу из-за пылеуловителя появились остальные мальчики, таскавшие кирпичи.
Потные, загорелые, они вмиг плотной стеной окружили Андрюшу и с любопытством стали его разглядывать.