Огненный шторм

Лейн Эндрю

Шерлок боролся с волнением. Он знал, чего хочет добиться в следующие несколько минут, но понимал, что имеет дело с живыми людьми, а они, в отличие от шахматных фигур, способны действовать неожиданно. Что, если влияние миссис Эглантин на дядю с тетей сильнее, чем ему казалось, и причина не только в шантаже? Что, если они, несмотря на все что происходит в их доме, встанут на ее сторону? Тогда ему придется выдержать натиск всех троих.

Дверь открылась, и вошел Шерринфорд Холмс вместе с тетей Анной.

— Прошу прощения, если

миссис Эглантин так передала вам мою просьбу, что она прозвучала как приказ, — тихо сказал Шерлок. — Я просто хочу поговорить с вами обоими об одной очень серьезной вещи.

— Это связано с тем, что произошло сегодня днем в библиотеке? — спросил дядя Шерринфорд. — Если так, то я же сказал, что не собираюсь больше обсуждать эту тему.

— Это связано с человеком по имени Джош Харкнесс, — ответил Шерлок, — и его влиянием на нашу семью.

Ему хотелось предложить дяде и тете присесть, но это могло бы показаться грубостью. Они же были здесь хозяева, а не он, и он не собирался выставлять себя наглецом.

Прежде чем Шерринфорд успел что-то ответить, в столовую вошла миссис Эглантин. Вместе с ней появились двое горничных: одна держала блюдо с бутербродами, а вторая — поднос с кувшином и четырьмя стаканами. Все это поставили на стол.

— Прошу вас, — обратился Шерлок к миссис Эглантин, когда горничные вышли из столовой, — задержитесь на пару минут. Это касается и вас тоже, а не только моего дяди с тетей.

Она открыла было рот, но потом снова сжала губы. Выглядела экономка нервной, неуверенной. Даже напуганной.

— Ты не представил нам своего друга, — сказал Шерринфорд.

Он отодвинул кресло, предлагая сесть своей жене. А потом и сам устроился поудобнее.

— Это Мэттью Арнетт, — ответил Шерлок. — Он живет в Фарнхеме.

— Цыганенок, — заметила миссис Эглантин. — Ничтожество.

— Я же вам говорил, — воскликнул Мэтти, все еще стоявший за спиной Шерлока. — Никакой я вам не цыган!

Шерринфорд Холмс постучал пальцами по столу:

— Даже если б ты и был цыганом, это древний и благородный народ, о котором упоминается в Библии, и к тому же ты носишь имя одного из учеников Иисуса Христа и автора одного из четырех Евангелий. [1] Добро пожаловать в наш дом, Мэттью.

— Спасибо, — сказал Мэтти.

— Ты голоден? — спросила тетя. — Может, съешь бутерброд и выпьешь стакан лимонада?

— Конечно съем, — ответил он, высунул руку из-за плеча Шерлока и схватил сразу два бутерброда.

1

Имя Мэттью (Matthew) — это английский вариант древнееврейского имени Матфей. — Здесь и далее примеч. пер.

— Итак, — произнес Шерринфорд Холмс, — какое же важное дело вынудило тебя созвать семейный совет

и как оно связано с человеком, чье имя у меня даже язык не поворачивается произнести в этом доме?

Шерлок набрал полную грудь воздуха.

— Джош Харкнесс — шантажист, — выпалил он. — Он собирает информацию о людях… ту информацию, которую они хотели бы скрыть, и, угрожая разоблачением, требует платить ему дань.

— К тому ли ты клонишь, — спросил дядя Шерринфорд, и в его голосе ясно прозвучало предостережение, — что этот преступник каким-то образом получил подобную информацию о членах нашей семьи? Я — уважаемый исследователь Священного Писания, а моя жена — один из столпов нашего общества. Какая же тайна могла бы привлечь внимание такого злодея?

Шерлок покачал головой:

— Речь сейчас не о том, что он мог или не мог узнать. Важно то, что все его бумаги — все письма и документы — уничтожены.

Миссис Эглантин ахнула и зажала рот ладонью.

— Ты уверен? — спросил дядя Шерринфорд, подавшись вперед. — Ведь язык укротить никто из людей не может: это — неудержимое зло; он исполнен смертоносного яда, как сказано в Послании Иакова, глава третья, стих восьмой.

— Конечно уверен! — вмешался Мэтти с набитым ртом. — Мы это вместе сделали.

— Ты это видел? — переспросил Шерринфорд. — Ты видел своими глазами?

— Ну да. Все его коробки утонули, и там ничего уже не прочитать.

Шерринфорд Холмс откинулся на спинку кресла и провел ладонью по лицу. А потом протянул левую руку и сжал пальцы жены.

— Значит, кошмару… конец, — выдохнул он.

Целую минуту в комнате стояла полнейшая тишина. Ни звука, ни движения, но что-то в ней изменилось. Как будто солнце выглянуло из-за туч. В доме сразу стало и теплее, и светлее.

— Ты оказал огромную услугу и нашей семье, и многим другим семьям, — обратился дядя к Шерлоку. — Я вижу, у тебя такой же незаурядный характер, как и у твоего брата, как и у твоего отца — моего брата. Я у тебя в долгу. — Он повернулся к миссис Эглантин: — И теперь я свободен от вашего гнета, порочная женщина. Что бы вы ни разыскивали в этом доме, вам никогда уже этого не найти. Идите собирать вещи. Если через полчаса вы не покинете этот дом, я сложу в кучу все ваши пожитки и лично их подожгу, а потом прогоню вас плетьми. Я не хочу никогда больше видеть ваше лицо или слышать ваш голос. Чтобы ноги вашей не было в этом доме!

— Я все равно о вас все знаю! — выкрикнула миссис Эглантин, шагнув вперед. — Так просто вы от меня не избавитесь!

— Никто вам не поверит, — ответила тетя. Она встала из-за стола, и казалось, что в эту минуту миниатюрная Анна Холмс возвышается над рослой миссис Эглантин. — В Англии слишком много уволенных экономок, затаивших зло на своих бывших хозяев. Никто не верит в их россказни, и это правильно. Как говорится, сплетни и ложь рука об руку идут.

Дядя Шерринфорд кивнул.