Шрифт:
Annotation
Герою следующего ниже повествования повезло родиться на белый свет сатиром с магическими способностями, в результате чего он покидает свою уединенную лесную деревню и отправляется учиться в сообщество магов, а после попадает на войну. Что он там переживет? Кем станет в результате пережитого?
Свистунов Н 1. Пепел и кровь. Огненный ученик
Свистунов Н 1. Пепел и кровь. Огненный
Погодка в тот день последнего весеннего месяца и третьего месяца в году радовала. Недаром его называли Зеленем. Солнышко уже поднявшееся поближе к зениту палило вовсю. Слышались голоса птах спешивших поделиться своими песнями со всем миром. Из села и с полей доносились привычные звуки хозяйственных работ: тут плотники топорами тюкали, там бабы у колодца бранились, а вон там какие-то затруднения в работе решали при помощи забористых матюгов. Родной Лес, у не местных зовущийся Шепчущим, шевелил ветками, "дышал" и "шептал" ветром, шумящим в высоких кронах деревьев.
Все эти звуки были столь привычны, что становились почти незаметны, но мы иногда прислушивались к ним. Вдруг бы да скользнуло что-то предупреждающее об опасности. Вдруг лежка уже засвечена и ее давно пора менять. Попадись на глаза взрослым, или даже ровесникам, в очередной раз, тут же дошло бы до родителей, что в то время, когда день труда зимнюю неделю кормит, мы занимались столь благородным делом как отлынивание от работы. И тогда все. Точнее все только началось бы: крики, хворостины и труд на благо семьи и общины.
Боялись, прислушивались, но сидели совсем не тихо. На это нас никогда не хватало, да и пропал бы тогда смысл в нашем любимом занятии. Зачем отлынивать от работы, если процесс отлынивания вдруг станет еще скучнее, чем работа? Вот и скрашивали времяпрепровождение незлобивой, а то и злой шуткой, разговором каким, или еще чем не связанным с созидательным трудом. Иногда могли и подраться с кем, а то и меж собой...
– У Мирки такая жопа!
– восхищенно сказал Сур потирая лоб меж уже хорошо заметных козлиных рогов и прикрывая глаза, что бы увидеть воображаемую картину удаляющихся и покачивающихся из стороны в сторону крутых бедер. И далеко не факт, что в этих фантазиях девичьи прелести были прикрыты одеждой.
Мечтательный Сатир был почти на полгода старше меня и почти на год старше Милта, при этом не имел ни постоянной, ни временной подруги. Так что в нем наверняка сильно бурлила кровь, и большую часть времени он думал только о противоположном поле. Даже юному сатиру без возможности сбросить сексуальное напряжение тяжело, по крайней мере, гораздо тяжелее, чем человеку, эльфу, гному или кому иному. Наша натура такова, что из разумных сравниться с сатирами в сексуальной активности могут, пожалуй, только гоблины, которым необходима просто огромная плодовитость для сохранения популяции.
– Кто о чем, а этот о жопах, - махнул рукой наш младший товарищ, у которого рога тогда еще вовсе не наклюнулись, отчего он довольно сильно комплексовал.
– Я-то хоть про жопы, а не про рога, которых нет!
– лучшей подначки, чем про рога, для мелкого не придумать и Сур беззастенчиво этим пользуется.
На лице Милта тут же заходили желваки, а кулаки его сжались. Это уже далеко не первое напоминание о наболевшем за сегодняшний день, так что если не вмешаюсь драки не миновать.
– Милт не кипятись, он же специально тебя доводит! Сур на хрена ты это делаешь?! Он же на тебя кинется сейчас!
– сказал совершенно очевидные вещи и больше не для того что бы остановить драку, а для скорее очистки собственной совести.
– Я знаю!
– старший из нас расхохотался.
Этот здоровяк больше нашего младшего практически в полтора раза ему сойтись на кулачках только кости размять, а у Милта опять синяки будут в половину лица. Ему мамка в очередной раз запретит с нами общаться и под замок посадит, ну а вдвоем что-либо делать куда меньше интереса, чем втроем. Мелкий же уже только что не трясется от злости.
Ну, вот кинулся. Хохотавший Сур не успел среагировать вовремя и получил смачную зуботычину, от чего впечатался затылком в стену сарая возле которой сидел. В следующую минуту сатиры покатились, молотя друг друга, что было силы. Друзья прямо не разлей вода.
– Хватит!
– я сам уже перестал очищать совесть и начинал беситься, но парням было наплевать.
Здоровяк предсказуемо подмял Милта под себя и приготовился хорошенько отлупцевать его, но я схватил задиру сзади и сволок с трепыхающегося мелкого.
– Даш не лезь!
– беспардонный драчун махнул в отмашку рукой и зарядил мне в глаз.
Я отшатнулся, хватаясь за глаз, словно пытаясь поймать разлетающиеся из него искры, и почувствовал, как горячий комок ярости разгорается где-то в глубине моего брюха. Это он зря сделал.
– У-у-у, - замычал нечленораздельно и двинулся на обидчика с намереньем задать ему такую трепку, что бы надолго запомнил.
– Ой!
– Сур отскочил и приготовился отмахиваться от двоих.
Я скрежетнул зубами и окончательно приготовился пустить в ход кулаки. Милт, однако, драку не продолжил, а уставился на меня глазами размером с полновесную серебряную десятку.
– Даш, ты горишь, - восхищенно-растерянно выдохнул он, утирая тыльной стороной ладони кровь, сочащуюся из разбитого носа.
После этих слов драчуны оба уставились на меня, выпучив глаза. Особенно меня поразил Сур уже забывший об опасности схлопотать по наглой роже. Нахмурился, не понимая, что происходит и, глядя на них как на идиотов.
– Чего?
– наконец спросил я.
– Ты горишь, - повторил, будто недослышивающему младший.
– Ты дурмана нажрался, или тебе Сур окончательно маковку стряхнул?
– не поверил я в его утверждение.
– Правда, горишь, и дым из носа валит. Чтобы меня разорвало в клочья, если вру!
– подтвердил, опуская руки, и разжимая кулаки, наш любитель подраться.