Огнетушитель дьявола

Головачев Василий Васильевич

— Разве что самую малость, — пробурчал сонный Кузьма, пялясь на физиономию деда в растворе виома. — Как ты узнал, что я уже дома?

— Или я уже не директор УАСС? Сорока на хвосте принесла.

— А ты знаешь, директор, который сейчас час?

— Всего лишь двенадцать по среднесолнечному. Кончай ворчать, собирайся и выходи. Тебя встретят.

Сон слетел с Кузьмы окончательно, он даже зевок проглотил.

— Кто меня встретит?!

— Узнаешь. Жду тебя через полчаса на второй лунной базе.

Виом превратился в белесое облачко, свернулся в нить и погас.

Кузьма

почесал в затылке, размышляя, что могло случиться в конторе деда и зачем он ему понадобился в такое время, потом очнулся и побежал умываться. О том, что квартира ему как бы уже и не принадлежит, Кузьма вспомнил, встретив в коридоре полуодетую жену. Хотел было поинтересоваться, что она тут делает, но вовремя прикусил язык.

— Ты далеко? — спросила Аля, кутаясь в ажурный кусок ткани, почти не скрывающий прелестей тела.

— За кудыкины горы, — буркнул он. — Извини, если разбудил.

— Может быть, посидим за бокалом вина, поговорим?

— Мне некогда.

— А куда ты спешишь, если не секрет?

— К деду.

Объяснять больше ничего не хотелось, поэтому Кузьма скрылся в туалетной комнате, ополоснул водой лицо, решая, стоит бриться или нет, потом порылся в своем платяном шкафу, переоделся в уник со стандартной энергоподпиткой и, не отвечая на красноречивый взгляд Али, вышел из дому.

К удивлению Кузьмы его действительно ждали, и не кто иной, как Ходя собственной персоной. То есть Хасид Хаджи-Курбан, по его уверениям — чистокровный перс в тридцатом колене, улыбчивый, смуглолицый, чисто выбритый, черноволосый и черноглазый, высокий, гибкий и сильный. Однако отличительной его чертой Кузьма считал немногословие. Выражался Ходя исключительно лаконично.

— Привет, — протянул он руку Кузьме, демонстрируя свою обычную извиняющуюся улыбку.

— Ну, дед, погоди! — проворчал в ответ Кузьма. — Мог бы и предупредить. Или ты ко мне по другой надобности? Дед сказал, что меня ждут, но не объяснил — кто.

— Я.

— Понятно. Зачем я ему понадобился?

— Он сам расскажет.

Кузьма давно убедился, что из Ходи лишнего слова клещами не вытянешь, поэтому расспрашивать его больше не стал.

— Где твоя машина?

— Рядом.

Они обогнули парковое кольцо, свернули в проход, ведущий из парковой зоны к выходу из «виноградины» сто десятого яруса Строгинской грозди, сели в четырехместный куттер с красной полосой по борту и мигалкой аварийно-спасательной службы, и автомат открыл им окно в прозрачном колпаке сферозоны.

Пока летели к метро в ночной темноте, Кузьма рассказал другу о своих приключениях на Марсе, и Ходя пообещал разобраться с Оскаром Мехти, выяснить, что он за человек, кем ему приходится девушка Екатерина, внучка Лапарры, и каким образом он ее спас.

Затем Хасид связался с каким-то «вторым» и «сто шестым», выяснил, что «горизонт чист» и все тихо, посоветовал «покачать частоты визинга», и через минуту они вышли у станции метро, располагавшейся практически рядом со Строгинской жилой зоной, прямо над рекой возле Серебряного Бора. Но пошли не в зал станции, способный отправить и принять одномоментно около четырехсот человек, а обошли купол

станции и свернули к двери с табличкой: «Только для технического персонала».

Кузьма хотел спросить: «Куда это мы?» — но Ходя опередил его:

— У нас своя линия.

«У нас» означало — у сектора безопасности, и Ромашин поежился, внезапно осознавая, что ночной вызов деда не является розыгрышем и не объясняется желанием старика пообщаться с внуком, а несет в себе некую тревожную информацию. В свое время, семьдесят или около того лет назад, деда Филиппа точно так же срочно вызвали в отдел безопасности, и это круто изменило его судьбу.

Никто не попался им навстречу, не смотрел вслед, никто не встречал и не охранял служебный вход, и тем не менее у Кузьмы сложилось впечатление, что постороннему человеку пройти здесь не удастся. Современные методы охраны тайны позволяли держать секреты под замком без видимого присутствия людей и технических систем.

Короткий коридор с плавающим сектором освещения идущих. Автоматически открывающиеся и закрывающиеся за спиной двери, световая нить опознавания, зеленый зигзаг разрешенного доступа, небольшая кабина метро.

Ходя вошел, посторонился, пропуская Кузьму. Свет в кабине погас, сердце на секунду сжалось, кольнуло глаза. Свет вспыхнул снова, дверь открылась. Кузьма почувствовал легкость во всем теле и понял, что они действительно перенеслись на Луну. Ходя вышел первым, доложил кому-то:

— По всем уровням — ноль.

— Хорошо, — раздался хорошо знакомый басовитый голос деда.

Кузьма вышел из кабины и оказался лицом к лицу с дедом Филиппом, одетым в уник официала УАСС с нашивками высшего должностного лица.

— Привет, внук, — сказал седовласый, крупногабаритный, мощный, несмотря на возраст, директор Управления, обнимая Кузьму.

— Привет, дед, — ответил Ромашин-младший, чувствуя себя не в своей тарелке; хотя, с другой стороны, он был очень рад встрече. — Надеюсь, это не похищение и не арест?

— Обещать не могу, — хладнокровно проговорил Филипп с насмешливыми искрами в глазах. — Все будет зависеть от расположения звезд. Хасид, ты ему дал что-нибудь?

— Нет, — мотнул головой молодой человек.

— Хорошо. Тогда загружаемся обратно. Объяснять причину твоего вызова придется на месте, нас уже ждут эксперты.

Директор УАСС подтолкнул растерявшегося Кузьму в кабину метро, шагнул следом, за ним вошли Ходя и еще один мужчина в сером унике муниципала безопасности, и дверь закрылась.

— Куда мы? — вырвалось у Кузьмы.

— На Тритон, — ровным голосом ответил дед.

Глава 3

«ПОТРЯСАТЕЛЬ МИРОЗДАНИЯ»

Спутник Нептуна Тритон, открытый земными астрономами еще в тысяча восемьсот сорок шестом году, представляет собой каменисто-ледяное тело размером с земную Луну и точно так же, как Луна к Земле, всегда повернут к Нептуну одной стороной. С точки зрения ученых, это довольно необычный спутник, потому что его орбита не имеет эксцентриситета, а вращается он вокруг Нептуна в обратную сторону, причем синхронно с вращением самой планеты.