Огнетушитель Прометея
Шрифт:
Охранник крякнул.
– Не расстраивайтесь. У баб вообще соображение хлипкое. Дайте-ка ключик.
Я протянула связку с брелоком, и он постучал пальцем по колечку.
– Вот, видите, здесь выдавлена цифра «двенадцать». И на бирке кто-то ее написал, но только со словом «шкафчик». Во люди! Шкафы ведь в зале, а не у нас.
– Не заметила отметки на кольце, – призналась я, – очень уж мелкая.
Ефим Николаевич кивнул.
– Согласен. Недоработка хозяйская. Но я тут последний человек, моя задача народ посторонний внутрь не пускать, здесь секретная
– Семен Петрович? – удивилась было я. И тут же пропищала: – Ах, ну да, Семен Петрович!
– Хороший вам муж достался, – заулыбался охранник. – По секрету скажу, лучший в доме. У других ссоры случаются, недопонимания, Семен же Петрович никогда голоса не повышает. А уж внимательный! Сегодня рано приехал, с букетом. Я постеснялся его спросить, для кого цветы, жена-то умерла месяца, наверное, два назад. Да вы ступайте, разболтался я, небось молодого супруга поскорей увидеть хотите. Лифт за колонной.
Ничего не понимая, я двинулась в указанном направлении.
– Лампа! – окликнул охранник.
Я обернулась.
– Да?
Ефим Николаевич встал и приосанился.
– Добро пожаловать в «Семейное счастье». Живите долго в любви и согласии.
Подъемник еле-еле дополз до четвертого этажа и со скрипом раздвинул двери. Я очутилась в круглом холле, из которого тремя лучами расходились коридоры. В начале каждого висела табличка с номером квартиры и указующей стрелкой. Я двинулась в крайнюю левую галерею, ощущая, как под ногами пружинит ковровая дорожка, достигла двери с номером «12», всунула ключ в замочную скважину и легко повернула его.
Глазам открылась просторная прихожая, за которой начинался коридор. Я сбросила туфли, прошла в глубь квартиры, услышала чье-то тихое пение, вошла в большую гостиную и замерла на пороге, зажмурившись от яркого солнечного света, бившего в окно, расположенное напротив полукруглой арки, в которой я стояла.
Песня оборвалась, раздался голос:
– Рая! Ты вернулась! О, господи…
Я быстро вышла из пятна солнечного света, увидела невысокого лысоватого мужчину в коричневом халате и произнесла:
– Простите, не хотела вас напугать. Вы Семен Петрович?
Хозяин квартиры схватился рукой за книжные полки.
– Да. Как вы сюда попали?
Я показала ключ.
– Открыла дверь.
– Кто вы? – попятился Семен Петрович. – Чего хотите? Почему вломились сюда без разрешения?
Я подняла руки.
– Пожалуйста, давайте побеседуем спокойно. Меня зовут Евлампия Романова, вот мое рабочее удостоверение. Разрешите, я присяду?
– Частное детективное агентство… – ахнул Семен. – Кто вас нанял? Светлана Евгеньевна?
Я без приглашения опустилась в кресло.
– Нет,
– Дочь Раечки? – подпрыгнул собеседник. – Час от часу не легче! Что она хочет?
– Узнать правду о смерти матери, – ответила я. – Вале кажется кончина Раисы Измайловны странной.
– Валентина знала про нас? – ужаснулся Семен Петрович. – Невероятно! Раечка соблюдала крайнюю осторожность.
– Нет, Валентина, похоже, никогда не слышала про клуб «Семейное счастье», – успокоила я хозяина апартаментов. – Ключ я обнаружила в спортивной сумке Весениной, которую она оставила в своем кабинете на работе.
Мужик заметно расслабился.
– Слава богу! Но вы меня обескуражили. Почему Валя обратилась к сыщикам? Раечке не повезло, она скончалась от банальной кори.
Я оставила его вопрос без ответа и задала свой, совершенно бесцеремонный:
– Скажите, вы с Раисой были любовниками?
– Любовниками? – возмутился Семен Петрович. – Нет! Мы жили в счастливом браке.
– Простите, но у Раисы Измайловны официально зарегистрирован брак с Николаем Георгиевичем Весениным, – уточнила я.
– Это всего лишь бумажка, – отмахнулся собеседник. – Мы с Раечкой были единым целым. Счастливой семьей. Господи, а я еще вначале, когда Маргарита Львовна ее привела, взбрыкнул. Ну кого мне предлагают? Кузнечика в джинсах?
– Кто такая Маргарита Львовна? – немедленно поинтересовалась я.
Семен Петрович поджал губы и отвернулся к окну.
– Вы любили Раису? – спросила я.
– Очень, – грустно ответил он. – Сомневаюсь, что кто-либо сможет мне ее заменить.
– Значит, вам не безразлично, почему умерла Рая, – продолжала я. – Есть вероятность, что Весенину убила не корь, а другая болезнь, которую врачи не сумели правильно диагностировать. Возможно, Рая погибла из-за ошибки докторов.
– Валентина рассчитывает призвать к ответу нерадивого эскулапа? – нараспев произнес Семен Петрович. – Наивная. Но, даже если и удастся доказать, что Раю неправильно лечили, это ее не вернет. Не вижу ни малейшего смысла в действиях Вали.
Я сгустила краски.
– Старшая дочь подозревает, что мать отравили, а теперь опасность грозит Ларисе.
Хозяин квартиры вскинул брови.
– Никто не мог желать Рае зла, она была святым человеком. И кто способен навредить Ларисе, милому юному созданию? Лара вся в творчестве, она из дома бежит в училище, а потом назад. У девочки совершенно нет личной жизни, Раиса очень переживала по этому поводу.
– Вероятно, мать не располагала всеми сведениями о Ларе, – мягко возразила я, – а про саму Раису Измайловну хорошо знающие ее люди в один голос твердят: она была верной женой и прекрасной матерью. О вашем… э… браке никому не известно.
Семен Петрович поерзал в кресле.
– Да, Раиса являлась образцом супруги.
– И вдруг случайно выясняется, что Весенина вместо занятий фитнесом три раза в неделю общалась с другим мужчиной! – воскликнула я. – Вовсе не с Николаем Георгиевичем проводила свободное время.