Огни мёртвого города

Неверов Александр Сергеевич

— На воде и тушенке он только до заворота кишок досидится. Без горячей воды и еды — кранты ему капитальные. Ему и всем дуракам, которые решат также, по-тихому, отсидеться.

— Ну, подождите, — возразил очкастый. — Воду ведь кипятить можно!

— Где? — Никитич, криво улыбаясь, посмотрел на оппонента. — На плите?

— Нет, конечно. Газа-то нет. Но ведь можно костер развести. Я же понимаю, что в квартире этого сделать нельзя. Но можно ведь и на крыше.

Несколько мужиков рядом усмехнулись. Очкастый и сам понял, что ляпнул

глупость, быстро заговорил:

— Ну да, на крыше нельзя, там ведь рубероид… Но кто мешает во двор спуститься и там разжечь? Там и воду кипятить и суп варить можно. И не на одну семью!

— Суп варить, — хмыкнул Никитич каким-то зловещим тоном. — Ага. Чтобы каждый мимо проходящий мародер к тебе "на огонек" захаживал?

— Ну, подождите, — недоверчиво улыбнулся очкастый. — Вы что, считаете, что тут и мародеры будут?

Никитич посмотрел в сторону и улыбнулся, словно удивляясь глупости собеседника. Он взглянул на очкастого и сказал:

— Да они тут уже есть!

В этот момент сразу несколько мужиков рядом окрыли рты, словно хотели что-то сказать, но тут же тишину разорвали щелчки выстрелов.

Народ в кузове тут же завертел головами и довольно быстро установил направление. Стреляли где-то в частном секторе на другой стороне дороги. Костя, не успев сильно испугаться, подумал, что стреляют не сильно близко. Возможно за сотни метров от них.

Одиночные хлопки перемешивались с короткими очередями. Вдруг выстрелы стихли. Мужики же, с напряженными тупыми лицами, продолжали смотреть в ту сторону.

В этот момент в кузове произошло движение. Расталкивая стоящих мужчин, несколько типов с другой стороны кузова ломанулись в направлении борта, рядом с которым стоял Костя. Парень сперва не понял: чего это они? Однако несколько мужиков, вероятно подумали, что те просто испугались выстрелов. Видя, что его соседи начинают ухмыляться, Костя сам поддался этой "эпидемии радости", и тоже улыбнулся.

Через секунду, он вдруг узнал в одном из "трусливых мужиков" своего бывшего спутника — узколобого. И тут же обратил внимание, что двое других "струсивших" — знакомые ему парни.

Когда эта троица полезла на борт, улыбку смыло с лица Кости. Он, как и остальные, стоял и тупо наблюдал, как узколобый с друзьями, держа в руках сумки, спрыгнули на тротуар и бросились бежать к ближайшим заборам.

Хлопнула дверь кабины грузовика и оттуда выбрался крепкий тип в полицейской форме.

— Э!!! — заорал он бегущим. — Стоять!!!

От других машин тоже послышались крики, свист и приказы остановиться.

Бегущая троица не обратила на эти крики никакого внимания.

— Стрелять буду!!! — орал полицейский возле машины.

Узколобый с дружками подбежали к деревянному забору напротив машины, перебросили через забор сумки, и, словно акробаты, сами быстро перелетели на другую сторону, скрывшись из вида.

Мимо грузовика, по направлению в первой машине в колонне пробежал какой-то тип в пятнистой

военной форме без нашивок. Из их кабины выбрался еще один крепыш, с коротким калашом в руках, и встал на тротуаре рядом с бортом.

— Никто не выходит! — сказал он, глядя на людей в кузове.

— Когда поедем, начальник? — прокуренным голосом спросил тип уголовного вида, стоящий в конце кузова.

— Скоро поедем.

Между тем из кабин повылезали полицаи, которые начали активно ходить взад-вперед между машинами и о чем-то тревожно переговариваться.

Мужики в кузове тихо забубнили, обсуждая выходку троих парней. Косте же, просто выть хотелось от осознания своей никчёмности.

"— Какой же я идиот! — думал он. — Надо было сигать за борт вместе с ними и бежать. Не будет никто их преследовать — это ясно же. Сейчас бы не торчал тут, а шагал бы с ними к железной дороге. Даже если бы узколобый не взял бы с собой — не беда. Я и один легко бы добрался!"

Пока он это думал, грузовик задрожал, запуская двигатель. Через пару минут они тронулись. Их грузовик почему-то выехал вперед, а за ним пристроились две остальные машины.

Довольно быстро их колонна ехала по проспекту. На обочинах встречались покореженные легковые машины, которых неведомая сила отбросила на тротуар.

Вдоль края дороги тянулись двухэтажные здания с магазинами, за которыми виднелся частный сектор. Глядя на другую сторону дороги, Костя увидел здание военного госпиталя. Возле него стояли несколько БМП, стояли солдаты, а бетонный забор, ограждающий это заведение, в нескольких местах был весьма сильно разрушен, словно его утюжили танки.

Частный сектор кончился, и вокруг, россыпями, торчали многоэтажные дома. Впереди показался крупный транспортный узел под названием "Самарский разъезд". Здесь проспект пересекала Третья Продольная, по широкому мосту проходящая над трассой, по которой ехали три грузовика. Также, параллельно этому мосту, прямо перед ним, проспект пересекала еще одна улица и, кроме того, за мостом, слева, начиналась дорога на аэропорт.

Перед перекрестком стояла машина гаишников с включенными мигалками. Их колонна остановилась. Далее, под мостом, виднелись какие-то люди. Стояло несколько милицейских "бобиков".

Справа, на перекресток выехала странная колонна из красивых белых микроавтобусов, повернувшая под мост. Когда один из автобусов проезжал мимо, в его открытое окно высунулся смуглый мальчишка лет четырнадцати и, скорчив рожу, показал мужикам в кузове два средних пальца.

Костя обратил внимание, что борта этих белых микроавтобусов размалеваны буквами на незнакомом языке. Номера у них тоже оказались не российские.

Стоящие в кузове мужики молча наблюдали, как длинная колонна сверкающих автобусов с тонированными стеклами выезжала на перекресток, сворачивала под мост и там, проехав немного, на развязке, поворачивала на дорогу, ведущую влево, к аэропорту.