Огни Небес (др. изд.)
Шрифт:
Глава 1
ИСКРЫ РАЗГОРАЮТСЯ
Вращается Колесо Времени, Эпохи приходят и уходят, оставляя после себя воспоминания, которые превращаются в легенды. Легенды тускнеют, становятся мифом, и даже миф оказывается давно забыт, когда породившая его Эпоха приходит вновь. В Эпоху, называемую Третьей, в Эпоху, которая еще будет, в Эпоху, давно минувшую, поднялся ветер в огромной чащобе, прозванной Браймским
Ветер-суховей дул на юг и на запад под раскаленным золотым диском солнца. В этих краях, которые обдувал своим жарким дыханием ветер, дождей не было многие недели, и странный для позднего лета зной усиливался день ото дня. Кое-где на деревьях виднелись ранние бурые листья, а в пересохших руслах мелких ручьев дышали жаром голые камни. На открытых пространствах, где лишь редкая пожухлая щетка стебельков вместо исчезнувшей травы удерживала почву своими корнями, ветер обнажил давным-давно исчезнувшие под скрывшей их толщей земли камни. Они были истерты, источены годами и дождями, и вряд ли человеческий глаз распознал бы в них остатки почти забытого города. Помнили о нем лишь предания.
Ветер пронесся через редкие деревни, мимо полей, где в бороздах озабоченно бродили фермеры, и вскоре пересек границу Андора. Лес поредел, превратившись в рощицы и небольшие перелески, и много лиг спустя ветер погнал пыль по единственной улице деревни, именуемой Корийские Ключи. Этим летом давшие деревне название родники сильно обмелели. Изнемогающие от зноя собаки лежали, вывалив языки; двое полуголых мальчишек гоняли палками набитый бычий пузырь. Остальное будто замерло без движения в знойном мареве — лишь ветер, пыль да поскрипывающая гостиничная вывеска. Гостиница сложена из красного кирпича, крыта соломой, как и прочие дома на улице, но это двухэтажное здание было самым большим и высоким в Корийских Ключах — в этой аккуратной и благообразной деревне. Привязанные перед гостиницей лошади под седлами еле помахивали хвостами. Вырезанная на вывеске надпись гласила: «Справедливость доброй королевы».
Прищурившись из-за летящей пыли, Мин приникла к щели в стене сарая, сколоченной из неструганых досок. Глядя одним глазом, ей удалось заметить плечо охранника у двери сарая, но ее внимание было приковано к гостинице, отстоящей чуть дальше. Девушке очень не нравилось столь многозначительное название гостиницы, которое в их положении звучало весьма зловеще. По-видимому, судья, какой-то местный лорд, прибыл совсем недавно, но Мин пропустила этот момент. Вне всяких сомнений, сейчас он выслушивает жалобу фермера. Обвинитель, Адмер Ним, при единодушной поддержке своих братьев и кузенов с их женами, явно намеревался без излишних проволочек повесить «злодеек» прямо тут, но поблизости оказался кто-то из слуг этого лорда. Мин гадала, какое в здешних краях полагается наказание за сгоревший амбар селянина, причем амбар-то сгорел вместе с дойными коровами. Конечно, пожар был случайным, но кто станет вспоминать об этом, раз началось все с того, что они нарушили границы чужих владений.
В суматохе Логайн убежал — только его и видели, — бросив женщин на произвол судьбы. И ведь посмел, чтоб ему сгореть! И теперь девушка не знала, радоваться тому или нет. Ведь когда незадолго до рассвета схоронившихся в амбаре беглецов обнаружили, именно Логайн сбил с ног Нима. Вот тогда-то лампа незадачливого хозяина и упала на солому. Если кого и винить, то Логайна. Да и за языком своим следить Логайн редко когда
Мин повернулась, оперлась спиной о стену, вытерла со лба пот. Правда, пот тут же выступил снова. В сарае стояла духота, но две спутницы Мин будто этого и не замечали. Суан, в темном дорожном платье из шерсти, очень похожем на платье Мин, лежала на спине и задумчиво водила соломинкой по подбородку.
Меднокожая Лиане, гибкая и высокая, сидела, скрестив ноги, в нижней сорочке и сосредоточенно орудовала иголкой над своим платьем. Пленницам оставили седельные сумы, но предварительно их перерыли — искали мечи или топоры, в общем, то, что помогло бы им сбежать.
— Какое в Андоре наказание за сожженный амбар? — спросила Мин.
— Если нам повезет, — ответила, даже не повернув головы, Суан, выпорют ремнем на деревенской площади. Не повезет — пороть будут кнутом.
— О Свет! — еле слышно промолвила Мин. — И это называется везением?
Суан перекатилась на бок и оперлась на локоть. Она была сильной и крепкой женщиной, очень привлекательной, и выглядела всего на несколько лет старше Мин, но сверкавший в проницательных голубых глазах огонек властности не мог принадлежать молодой женщине, ожидающей суда в жалком сельском сарае.
Порой Суан забывалась и вела себя не лучше Логайна, а то и хуже.
— Когда порка закончится, — произнесла она не терпящим дурацких замечаний тоном, — мы будем свободны и сможем убраться на все четыре стороны. У нас это наказание отнимет меньше времени, чем любое другое. Скажем, намного меньше, чем если нас решат повесить. Правда, насколько я помню андорские законы, до такого вряд ли дойдет.
Мин затрясло в приступе хриплого смеха — или сдавленных рыданий.
— Меньше времени? Больше или меньше времени, какая разница! У нас ничего нет, только время! Клянусь, что по пути от Тар Валона мы завернули в каждую деревушку. И нигде ничего не обнаружили. Ни намека, ни шепотка. И, по-моему, никакой встречи и в помине нет. К тому же теперь нам придется топать на своих двоих. Я тут подслушала — Логайн увел с собой наших лошадей. Так что мы безлошадные, заперты в сарае и дожидаемся Свет знает чего!
— Осторожней с именами, — шепотом осадила девушку Суан, многозначительно покосившись на грубо сколоченную дверь с караульным по ту сторону. — Будешь языком молоть, того гляди, вместо рыбы сама в невод угодишь.
Мин скривилась, отчасти потому, что рыбацкие присловья Суан ей уже оскомину набили, а отчасти потому, что та была права. Пока беглянки опережали опасные для них вести, вернее, не опасные, а гибельные. Однако кое-какие новости, бывает, за день и на сотню миль летят. Суан именовала себя Марой, Лиане назвалась Амаеной. Логайн взял имя Далин, после того как Суан убедила его, что Гвайр — выбор дурнее не придумаешь. Мин по-прежнему считала, что ее имя никому ничего не скажет, но Суан настояла на своем, и Мин превратилась в Серенлу. Даже Логайну не были известны настоящие имена его спутниц.
Подлинная беда заключалась в том, что Суан не собиралась сдаваться и отступать от своего. Недели безуспешных поисков, теперь еще эта напасть, но едва Мин заикалась о том, чтобы направиться в Тир, это разумное предложение рождало такую бурю, перед которой пасовал и Логайн. Чем дольше они искали и не находили того, что было нужно Суан, тем яростнее становились ее вспышки. Ну и характер у нее. Прежде небось и скалу бы сдвинула!Но у Мин доставало ума держать при себе мысли о нраве Суан.