Огни Парижа
Шрифт:
Разумеется, Бланш и мистер Бишоффсхайм почли за честь для Линетты, что он пожелал уделить ей внимание.
Маркиз молчал, и Линетта заговорила снова:
– Он такой… такой старый и скучный! Как только кончился ужин, он… очень странно повел себя.
– Что же он сделал? – спросил маркиз.
– Он… пытался поцеловать меня. – Румянец прилил к ее щекам. – Это было ужасно! – продолжала она. – Отвратительно и… страшно! Он сказал, что будет преследовать меня, что мне от него не скрыться. Вот почему я и… обратилась к вам, – виновато
– Вы совершенно правильно поступили.
Маркиз видел, что она близка к слезам, и сделал знак официанту разлить шампанское, стоявшее на столе в ведерке со льдом.
– Я вполне понимаю, почему вы расстроились, – мягко сказал он. – Выпейте немного шампанского, вам будет лучше.
Линетта послушно поднесла бокал к губам. Подождав, пока девушка немного успокоится, маркиз продолжил:
– Когда мы с вами встретились на пароходе, вы имели представление о том, каким образом вы сможете зарабатывать на жизнь? Не могли же вы ожидать, что Мари-Эрнестина д'Антиньи, которая, как вы полагали, служила где-то в горничных, станет вас содержать?
– Разумеется, нет. Я думала, что смогу преподавать детям английский. – Линетта растерянно посмотрела на маркиза. – Но Бланш сказала, что ни одна женщина меня не возьмет. Она считает, что я слишком молода и слишком… хорошенькая.
Линетта почувствовала в этих словах неприличную самонадеянность и, залившись краской, опустила глаза. Темные ресницы легли тенью на ее нежные щеки.
– Это совершенно справедливо! – сухо заметил маркиз. – А больше вы ничего не умеете?
Линетта сделала беспомощный жест.
– Благодаря мадемуазель Антиньи я получила неплохое образование. Я много читала. Я умею шить… Боюсь, что это все.
Маркиз молчал, и Линетта взмолилась:
– Прошу вас, помогите мне принять правильное решение. Еще только сегодня утром я думала, как было бы чудесно, если бы я могла поговорить с вами и посоветоваться.
– Вас интересует мое мнение насчет карьеры, которую вам предложили Бланш д'Антиньи и Маргарита Белланже? – язвительно спросил Дарльстон.
– Они объяснили мне, что для мужчин это вроде второго брака, потому что первый во Франции всегда заключается по расчету, – продолжала Линетта. – Но уверена, что мама не одобрила бы это, хотя она сама была француженка.
– Скажу больше: она была бы категорически против! – решительно заявил маркиз.
– И я тоже так подумала! – облегченно сказала девушка. – Хотя Маргарита объяснила все так убедительно. Но что же мне тогда делать?
– Должно же что-нибудь найтись! – вырвалось у маркиза.
Он увидел, как тревожно и выжидающе Линетта смотрит на него, смутился и сказал:
– Дайте мне немного времени, чтобы все как следует обдумать. Предлагаю отложить обсуждение на потом. Расскажите мне лучше о ваших впечатлениях от Парижа. И знаете что? Когда допьете шампанское, предлагаю вам покататься немного. Не думаю, чтобы кто-нибудь уже показывал вам ночной Париж.
Глаза
– С удовольствием! – воскликнула она. – И… Не сочтите за невоспитанность, но я не стану допивать шампанское. По правде говоря, оно мне не очень нравится.
– Тогда в путь! – улыбнулся маркиз.
Он поднял руку, и к их столику поспешил официант. Маркиз положил на стол несколько банкнот и попросил официанта распорядиться, чтобы швейцар нашел им экипаж.
– Пусть выберет коляску получше, – добавил он, – и с открытым верхом.
– Oui, monsieur, – ответил официант, и через несколько минут коляска стояла у подъезда.
– На площадь Согласия, – скомандовал маркиз кучеру, садясь рядом с Линеттой.
Девушка оглянулась, и маркиз обратил внимание на ее тонкий профиль с точеным подбородком, на модные завитки на затылке и крошечные букетики подснежников.
«Она – сама весна, – подумал он с нежностью. – Сколько должно пройти времени, прежде чем Париж развратит ее и она станет жесткой и алчной, как и все «бабочки»? Нет, этого не должно случиться!» – поклялся он себе.
Площадь Согласия была ярко освещена газовыми фонарями. В их свете Линетта увидела фонтаны, обелиск в центре и Елисейские Поля.
– Как красиво! – воскликнула девушка. – Никогда не видела ничего подобного!
– Париж лучше всего выглядит ночью, – заметил маркиз, – когда на улицах мало людей и экипажей.
Линетта улыбнулась. Удивительно, но в этот момент ей пришла та же мысль.
Маркиз приказал кучеру остановиться напротив фонтанов.
– Каштаны зацветают, – сказал маркиз. – Не хотите немного пройтись?
Она согласилась бы на все, что бы он ни предложил. Ее пугало только, что потом он отвезет ее домой, и волшебство кончится.
Когда мистер Воссен попытался поцеловать ее, она страшно испугалась и, лишь оказавшись рядом с маркизом, испытала неописуемое облегчение, уверенная, что он защитит и спасет ее.
Сидя рядом с ним, слыша его голос, зная, что он думает о ней, она чувствовала, как все ее заботы и тревоги улетают прочь. Она свободна и счастлива, и все это только потому, что он здесь!
«Мы должны погулять как можно дольше, – подумала она, выходя из коляски. – Я не могу вернуться на авеню Фридлянд, лежать без сна всю ночь напролет и терзаться мыслью, увижу ли я его когда-нибудь еще».
Неожиданно ей пришло в голову, что Бланш и мистер Бишоффсхайм могут рассердиться на нее за ее поведение с мистером Воссеном.
Бланш, конечно, сочтет ее испуг глупостью и ребячеством. И почему только она не сумела дать отпор его притязаниям каким-нибудь другим образом, не убегая от него!
Вспомнив о Воссене, Линетта живо представила его худое мертвенно-бледное лицо. Один его взгляд, когда он захотел ее обнять, вызвал у нее такой страх, что захотелось кричать.
Как и незнакомец в твидовом пальто на пароходе, он внушал ей омерзение и ужас.