Огню плевать

Фролов Андрей

Яри-яри, легче легкого! Лепесток почти сразу обнаружился среди десятка юных хулиганов. Хвоста Кринго еще не красил, но шпана определенно считала его своим.

Выставив руку с «болтушкой» за край, я неспешно заснял на ее камеру расположение спусков и подъемов. Затем пару минут чертил на дисплее, выстраивая возможные варианты отхода и не забывая поглядывать вниз — Лепесток никуда не спешил, медленно, но верно накачиваясь дымом «карамели».

По спине прокатилась волна прохладной дрожи. Прикрыв глаза, я несколько раз провернул на пальце кольцо Аммы, а затем достал

из внутреннего кармана пальто плоскую фляжку. Глоток обжигающей паймы опалил изнутри, но волнение притупил. Снова нащупав в кармане кастет, я двинулся к спуску.

[1] Полулегальный синтетический наркотик.

[2] Операторы, инженеры-проектировщики, отладчики и разработчики новых моделей синтосексуалов.

[3] «Моллюск», легкий антропоморфный танк.

[4] Негативное определение личности, неразборчивой в интимных связях и вступающей в них с любым желающим.

[5] Боец ячейки.

[6] Невероятно популярная игра на специальном столе с воротцами по бортам, с применением шаров-битков и специальной тычковой биты.

п.1; г.2; ч.3

«Гнилохвостые» заметили не сразу.

Зато когда заметили, воздух мгновенно стал густым и плотным — стихли разговоры и смех, оборвалось шипение баллона. Разворачиваясь к чужаку, они растерянно переглядывались и поводили усами. Растерянные, ошалелые, от неожиданности и страха готовые всерьез разозлиться. Один из самых молодых даже приподнялся в боевую стойку, зашипел и оскалил мелкие зубы.

Лепесток тоже замер, так и не передав напарнику обрывок фольги с рассыпанной по нему жженой «карамелью». Вблизи было заметно, что мой клиент отличается от дружков — и возрастом, и мастью.

Удобная уличная одежда Кринго тоже была намеренно драной, но не в таких масштабах, как у приятелей; темно-серую шерсть над левой бровью удалили широкой полосой, на которой сразу с двумя ошибками было вытатуированно «Гордость».

— Привет, мудила! — широко улыбнулся я, глядя прямо на Лепестка. — Нужно поговорить…

Через мгновение он с писком рванул прочь. Фольга с наркотиком полетела в сторону, в другую упал отшвырнутый с дороги «гнилохвостый».

Мятная пайма в моем желудке предложила рассмеяться, что я и сделал, еще сильнее перепугав обалдевших «гнилохвостых». Подмигнув молодым чу-ха, я легко развернулся на пятках и бросился в противоположную сторону.

Силуэт Кринго виднелся на внутренней орбите «Аркады». Во все стороны шарахались возмущенная паникой мелюзга. Вслед беглецу неслись проклятия и угрозы, но он мчал, даже не огрызаясь.

Вот Лепесток оседлал парапет, собрался комком и сиганул на один уровень вниз. Верткий ублюдок, ничего не скажешь. Но гаппи на моем запястье тут же подсказал, по какому из заложенных сценариев все будет развиваться дальше.

Вскарабкавшись на ограду мостка, я тоже прыгнул, приземляясь на орбиту чуть ниже и левее. Приземлился не очень удачно, чуть не отбил колено, но смог сохранить равновесие и тут же бросился дальше. Крысы разбегались с моего пути, встревожено скалясь и шипя.

Теперь Кринго бежал по параллельной спирали,

едва ли замечая, что я нахожусь совсем рядом. Голова его вертелась, но угрозу бегун выискивал только наверху.

— Байши… — сквозь зубы выдохнул я и едва удержался от соблазна обернуться.

Судя по нарастающему за спиной шуму, дружки Лепестка тоже включились в гонку. Вереща, визжа и яростно бранясь, «гнилохвостые» катились по борту «Аркады» волной драных курток и плащей; расшвыривали зевак, что-то вопили моему клиенту.

Со стоном взобравшись на очередной парапет, я снова спрыгнул. Теперь Лепесток остался выше меня на полтора уровня, но предсказать поведение этого дебила я мог бы и без умной «болтушки».

Под ногами шуршал бетон, во все стороны летели пустые бутылки, фольга, ингаляторы и обертки от батончиков. Сердце колотилось, изгибы мостка сливались в размытую серую ленту. Заметив над собой мелькнувшего Кринго, я увеличил скорость.

Сердце уже не стучало, оно колотилось о ребра. В глазах пульсировало и темнело. Организм начинал намекать, что совсем скоро мне предстоит выбрать — или мы остаемся дружны и сбрасываем темп, или он задернет занавес и заставит меня прилечь.

Проклиная лень, отсутствие полноценных тренировок и избыток паймы, я сиганул с очередного парапета и едва не грохнулся на головы двух молодых, модно одетых самочек. Те завопили, зашипели и рванули от меня с такой скоростью, что им бы позавидовал и Кринго.

Теперь от проспекта Служения меня отделяло всего 3-4 уровня орбит. От Лепестка — два. Я прорвался через неожиданный затор из чу-ха (здесь торговали нелицензионными играми) и скатился по выщербленным ступеням. Вслед мне шипели, швыряли пустые банки, но ударить или укусить не попробовал ни один.

Адреналин топил сознание в диком азарте охоты, пусть даже на такого плешивого зверька, как Лепесток. Упиваясь его переизбытком и умоляя сердце продержаться еще чуть-чуть, я несся по дуге вокруг «Аркады», едва не подвывая от удовольствия.

И все-таки взвыл — ровно в тот момент, когда слабоумный Кринго спрыгнул с вышестоящей эстакады, приземляясь ровно передо мной.

Я выставил плечо, рванулся в финальном броске и со всей дури вломил беглецу по правой лопатке. Чу-ха пробороздил пыльный бетон, его хвост больно хлестнул меня по бедру.

Левой рукой ухватив Лепестка за плотную куртку, я рывком перевернул его на спину, но тот вывернулся и едва не тяпнул меня за пальцы. Снова притянув его к себе, я выдернул из кармана кулак с кастетом и близко познакомил железку с животом хвостатого ублюдка.

Кринго захрипел, брызнул сладкой слюной, сложился пополам и попробовал прикрыть морду лапой. Я ударил еще раз, теперь в его левый бок и чуть слабее, встряхнул клиента и отшвырнул к шкафу-автомату по продаже нюхательного «бодрячка».

Удерживая Лепестка за воротник, я замахнулся ему в челюсть, но он уже сдался — хвост поджался к нижней лапе, скрещенные верхние закрывали глаза, а сам чу-ха был готов завалиться на спину в жесте покорности.

— Ум… ни… чка… — прохрипел я, снова встряхивая крысеныша и разворачиваясь.