Огню плевать
Шрифт:
Та, впрочем, среагировала мгновенно, повалилась на колени и прижалась к полу, избежав основного урагана. Поскуливал глабер, вжавшийся в угол шкафа и стены так, словно хотел раствориться в бетоне.
Плакса рванулся вперед.
Его бита протяжно ухнула в замахе и обрушилась на лапу с башером, торчащую из-за калибровочного ложа. С хрустом сломались пальцы, Сухой Нос заверещал, его оружие отлетело прочь.
Перемахнув через лежак для настройки и профилактики кукол, «Бритый хвост» замахнулся снова и я не стал его останавливать — тяжелая палица опустилась на голову паяльщика, проламывая
Сопля заверещал, будто его резали заживо.
Поднырнув под второй «дыбой», он опрометью бросился к лестнице, но на Плаксу уже накатило боевое безумие, словно от укола «Явандрой». Метнувшись следом, он опустил тяжелую подошву на хвост сопливого, заставил того завопить еще сильнее и дернуться назад, а затем ударил острой насадкой на собственном хвосте, вонзая ее в бок несчастного наркомана. Взревел, подскакивая еще ближе, шарахнул битой по коленям.
Сопля зашелся жалобным писком и упал, вскидывая верхние лапы в позе покорности, но «Бритохвостого» было не остановить. С ревом чиркнув битой по потолочным кабелям, он опустил металлическую дубину на грудь паяльщика, заставив того подавиться визгом. Ударил еще раз, на этот раз ломая длинный сопливый нос, и снова — в лоб, мигом обрывая скулеж и хрипы.
Я сместился еще глубже в тень и выставил перед собой «Молот», но больше стрелять пока не спешил. В нос били резкие запахи крови и мочи умирающего Сопли, тяжело дышал глабер. Симайна оставалась неподвижной, и лишь ее глаза торопливо сканировали помещение, оценивая уровень возможной угрозы.
Брукс прекратил кромсать обмякшее тело паяльщика и медленно повернулся к спальному закутку. С его желтых зубов капала грязная пена, матовая поволока взгляда почти исчезла, зрачки превратились в крохотные точки. Перехватив биту, он до усрачки проворной тенью скользнул в мою сторону, и в ту же секунду я осознал, что его амок мне не перебороть никакими увещеваниями…
Не я это начал, клянусь! Ну, то есть, технически — я. Но ведь не собирался!
«Молот» выпустил три фанга, одна за другой пробивших жилет Брукса ровно напротив сердца. Плакса всхлипнул, занесенная для удара бита выпала и с противным лязгом откатилась прочь. Чу-ха захрипел, вонзил когти в пластины жилета, словно хотел разодрать его на груди, а затем упал на спину и тут же окаменел.
Держа кукуга под прицелом, я неторопливо вышел в основную лабораторию и быстро осмотрел поле боя. Симайна не двигалась, снизу вверх равнодушно наблюдая за моими действиями. Глабер подрагивал в своем углу, но стойко заставлял себя не превращаться в свидетеля и морды не поворачивал.
Остальные были мертвы.
Я громко выругался.
Четыре трупа за считанные минуты… Три с половиной, если считать еще подрагивающего Сухого Носа, но это ненадолго. Впрочем, юморить, пусть даже цинично, мне тут же расхотелось. События принимали, скажем так, весьма неприятный оборот, и грозились вырваться из-под моего контроля.
На секундочку, нужно понимать: не то, чтобы никогда раньше мне не приходилось стрелять в уличный народец… но еще этим утром я никак не мог предположить, что визит Подверни Штанину приведет меня в подвал на
Пальцы начинали подрагивать, и я торопливо поменял в «Молоте» кассету и картридж с газом. Глабер осмелился-таки искоса оглядеть разгромленную кухню, заскулил еще сильнее и спрятал морду в ладонях.
Симайна медленно поднялась в полный рост. Взглянула на меня, на перезаряженный башер, на убитых. В какой-то момент мне показалось, что сейчас кукуга тоже бросится в атаку, но она только оправила черную юбку, не позволяя ее краям прикоснуться к луже подтекающей крови.
— Так… — выдохнул я, коротким жестом вынуждая ее оставаться на месте, — ладно… ладно… теперь мы с тобой уйдем, сисадда? Вместе и без глупостей.
Кукла молча поклонилась и повернулась к выходу, но без приказа к лестнице не двинулась. Совершенно бездумно и машинально, почти не осознавая, какому теоретическому риску себя подвергал, я протянул левую руку и мягко закрыл лючок на ее затылке. Тот загерметезировался с едва слышным шипением, без следа скрывшись под мягкой темно-серой шерстью.
— Господин доставит меня к Заботливой Лоло? — вдруг уточнила Симайна. — Или к тетронам?
Спросила не оборачиваясь, довольно спокойно, но я с неожиданным удивлением разобрал в ее голосе оттенки отчаянья. Обогнув лежаки тонкой настройки, трупы и синтета, я поднял очки на лоб, остановился у лестницы и опустил башер вдоль бедра.
— А я похож на «полосатую рубашку»? — Отвечать пришлось вопросом, потому что привычное красноречие вдруг взяло выходной.
Теперь Симайна взглянула мне в глаза.
— Значит, к госпоже Лоло.
Отчеканила это хладнокровно, со смирением приговоренного.
— Посмотрим… — выдавил я, еще не зная, на что именно предстоит «посмотреть». — Но обещаю тебе одно, куколка: я всего лишь хочу задать несколько вопросов, и не намерен причинять тебе вред.
Кукла кивнула, изогнула хвост и взяла его кончик в левую лапу, чтобы тоже не испачкать в подступающих со всех сторон лужах красного.
Я снова замешкался. И потому что не знал, как вести себя с потенциально-перепрошитой кукуга, и потому что сама ситуация казалась мне предельно непростой. Насколько могла быть опасна Симайна? Насколько своевольна и непредсказуема? В ту минуту я пожалел, что не смог взглянуть на тело Гладкого или спальню, в которой почикали парнишку…
— Ты принимаешь мою просьбу? — осторожно спросил я, всматриваясь в зеленые глаза искусственной чу-ха.
— Я исполню вашу волю, господин, — снова поклонилась та.
— Тогда иди вперед. Но прошу… — прошу, а не приказываю, чувствуешь разницу? — не беги, не делай ничего опасного и глупого? Обещаешь?
Слова знаменитого на весь Бонжур Бледношкурого Джадуга буквально сочились страхом неизведанного, но поделать с этим я ничего не мог. Задумался, не встряхнуть ли быстренько наемного глабера, но тот погрузился в такой мощный панический транс, что сейчас мог только бормотать под нос и пускать слюни.
Кукла, конечно же, с легкостью считала мои эмоции.