Огонь Ареса
Шрифт:
Это имя пронзило сознание Лисандра, и боль в его теле будто рукой сняло. «Мама!»
— Она здесь? — спросил он. — Она уже здесь?
— Да, пойдем отсюда, — ответил эфор. Впервые Сарпедон больше походил на его Деда, чем на представителя спартанской знати.
В спальне, где лежала Атеназия, было еще темно.
Сарпедон зажег свечу и удалился.
Лисандр отнес к постели матери горячее молоко с медом. Сначала Атеназию, похоже, смутило то, что ее разбудили, но, увидев, кто перед ней, она просияла от радости.
— Мой сын! — воскликнула женщина.
Лисандр
— Ты не обнимешь меня? — спросила она, сев в кровати.
Лисандр поставил чашу и, обняв мать за худые плечи, прижался головой к ее груди. Он не удержался от слез, которые ели ему глаза.
— Не раздави меня, — рассмеялась мать. — Ты ведь не на занятии по борьбе.
Лисандр отпустил ее и, вытирая слезы, сел на край кровати.
— Ты выглядишь… лучше, — сказал он, поправляя матери покрывала.
— Я в хороших руках, — ответила она. — Твой дед занят, но он навещает меня каждый день. А если стоит ясная погода, служанка Сарпедона выводит меня во двор. Так приятно быть на солнышке и не слышать приказов Агестеса. — Атеназия умолкла. — Расскажи мне, как идет твое обучение.
Лисандр какое-то время молча смотрел на мерцавшую свечу, затем поднял взгляд к лицу матери. Он не мог сказать ей правду.
— Пока трудно. Не так как на полях, но я ложусь спать, совсем выбившись из сил. Все время приходится бороться, учиться владеть мечами и щитами. — Он попытался вспомнить что-то хорошее. — И еще я учусь читать.
— Ох! — воскликнула мать. — Илот учится читать! Хвала богам!
— Кормят хорошо, — продолжал Лисандр. — Почти каждый день дают мясо и рыбу, хлеб всегда свежий.
— Ты присматриваешь за Тимеоном? — поинтересовалась Атеназия.
— Скорее он присматривает за мной, — ответил Лисандр и натянуто улыбнулся. — Но я всегда оставляю ему немного еды. Многие ученики плохо обращаются со своими илотами или ведут себя так, будто их вовсе не существует.
Мать задумчиво кивнула.
— А как Огонь Ареса? — Она сжала ему руку. — Ты нашел его?
— Нет еще, — ответил Лисандр и решил соврать. — Но скоро найду, я это точно знаю.
Мать отпила большой глоток молока и опустилась на постель. У нее закрывались глаза. Лисандр не стал ей мешать. Он вышел из комнаты в приподнятом настроении.
Сарпедона нигде не было. На прощание времени не оставалось, и юноша направился к воротам.
Выйдя из дома, Лисандр кое-что увидел и спрятался в винограднике, чтобы остаться незамеченным.
Два силуэта наклонились друг к другу очень близко. По лиловой одежде он определил, что один из них принадлежит Кассандре. Она стояла под оливковым деревом.
Ее собеседник был повернут к Лисандру спиной. На нем была черная туника. Близко наклонившись, они шептались, точно заговорщики. Вдруг молодой человек развернулся и стал быстро удаляться в противоположном направлении. Кассандра какое-то время смотрела ему вслед, затем неторопливо направилась к дому, глубоко задумавшись.
Лисандр
Их глаза встретились, и юноша услышал, как она вздохнула. Ее лицо дернулось, но девушка быстро вскинула голову и уставилась куда-то мимо него, словно перестав его видеть. Кассандра вела себя так, будто его здесь не совсем нет.
«Я не позволю, чтобы она снова одержала надо мной верх», — подумал Лисандр. Он сделал шаг и преградил ей путь.
— Почему ты так ведешь себя? — тихо спросил Лисандр. — Я не сделал ничего, чтобы заслужить подобное отношения.
— Не понимаю, о чем ты, — ответила девушка, но он заметил на ее щеках румянец.
Лисандр стоял так близко, что мог разглядеть зеленые искорки в ее карих глазах. Кассандра молча моргала длинными темными ресницами. Лисандр заметил, сколь симметричны черты ее лица. Казалось, что даже веснушки на нем расположены симметрично. Лицо Кассандры было таким же прекрасным и гордым, как у Сарпедона. На нем был лишь один изъян — бледный шрам под дугой левой брови.
— Нет, понимаешь, — Лисандр чуть повысил голос и обрадовался, видя, что девушка растерялась. — Похоже, тебе доставляет удовольствие насмехаться надо мной безо всякой причины. Ты такой родилась или же спартанских женщин специально обучают жестокости?
— Как ты смеешь говорить со мной о спартанских женщинах? Раб, ты должен знать свое место, или я скажу деду, что ты посмел со мной заговорить. Не понимаю, почему ты здесь, но обязательно разузнаю и положу этому конец.
Кассандра решительно толкнула его в грудь и Лисандр, споткнувшись, попятился назад. Девушка вошла в дом.
Лисандр проголодался как волк. После встречи с Сарпедоном утром и занятий днем он с нетерпением ждал ужина.
Илоты накрыли стол. Как обычно на нем лежали караваи хлеба, свежие фрукты, стояли миски с супом. Лисандр отправил Тимеона за второй, затем за третьей добавкой. И как всегда, последнюю миску приберег для друга. Илотам, которые прислуживали ученикам, со спартанского стола разрешалось брать только объедки или то, что бросали на пол: незрелые оливки, хрящи, куски подгоревшего или черствого хлеба.
После того как Тимеон оставил работу в поле и начал прислуживать в казарме, его лицо чуть округлилось.
После мытья тарелок и чашек Тимеон подошел к Лисандру.
— Ну, до завтра, — попрощался он.
— Подожди, — остановил его Лисандр, доставая из-под плаща большой кусок сыра и протягивая другу. — Возьми, это для твоей семьи, дар любезной Спарты.
Тимеон сначала улыбнулся, затем нахмурился.
— Это же воровство. Будь осторожней…
— Не беспокойся, — прервал его Лисандр. — Спартанцы говорят, что в воровстве нет ничего плохого. Только нельзя попадаться. Диокл рассказывал нам о спартанском мальчике, который как-то поймал лису. Он собирался убить ее и съесть. Заметив приближавшихся воинов, он спрятал лису под плащом. Хотя зверь грыз ему живот, мальчик стойко терпел это, пока воины не прошли мимо.